Необходимо осознавать: что мы всегда идём на поводу у самих себя и только. Необходимо также помнить: что каждый ограничен и совершает ошибки.
От автора helldogtiapa два фика.
одинаковые статыФэндом: Хранители снов
Рейтинг: G
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Бука
Персонажи: Кромешник и девочка
Жанры: Юмор
Размер: Драббл, 1 страница
Описание:
Ночью детям угрожает множество опасностей.
читать дальше
(тут реальный нежданчик, готовьтесь
)
- Папа! Папочка! Папочка, он здесь!..
- Кто здесь, куколка? - спросил мистер Сандерсон, в изнеможении глядя, как Мэгги возбужденно скачет по кровати и тыкает пальцем в противоположную стену.
- Бука! Он в шкафу, папочка! Я видела, как он высунул лапу!
Мистер Сандерсон то ли зевнул, то ли застонал. Но он был, в сущности, хорошим отцом, и потому он шагнул в комнату, распахнул дверцы шкафа и некоторое время созерцал месиво из одежды, кукол и маленьких плюшевых пони.
- Никого тут нет, дорогая, - сказал он наконец и закрыл дверцы. - Просто колготки вывалились наружу, а тебе показалось в темноте, что это лапа... Кстати, - добавил он, ощутив сквозь наваливающуюся дремоту, что настал удачный в педагогическом плане момент, - вот тебе и повод убраться в шкафу. Наведешь порядок, и никакие Буки тебе не будут мерещиться... А теперь ложись в кроватку, дорогая, я тебе оставлю ночник. Закрывай глазки и не дергай меня больше, ладно? Папочка хочет баиньки...
Он чмокнул дочь в пушистую макушку и ушел. Мэгги осталась одна в полумраке и тишине.
Она тоже была хорошей дочерью, но сейчас ей и в голову не пришло последовать папиным указаниям и закрыть глаза. Закрыть и не видеть, что происходит, и лишь слышать, как что-то шуршит, скрипит, сопит, подбираясь все ближе к ее постели? О нет!
Завернувшись в одеяло и прижав к груди старенького одноглазого Мистера Медведя, она не спускала глаз со шкафа.
И вот дверца медленно приоткрылась, выпуская наружу что-то... что-то...
- Папочка! - прошептала Мэгги. Теперь она рада была бы зажмуриться, накрыться одеялом с головой - но ужас сковал ее и перехватил горло.
Бука - огромный, мохнатый, тяжело дышащий - выбрался наконец из шкафа и навис над ней. Глаза его горели тусклым и мрачным светом. В полумраке сверкали длинные клыки. Медленно он потянулся к ней страшной когтистой лапой...
- Спасите! - просипела Мэгги, заслоняясь Мистером Медведем.
И в этот момент дверца шкафа снова приоткрылась.
Мохнатый Бука обернулся.
- Эй, - начал он, - здесь уже пугают...
- В самом деле? - переспросил вошедший. - Надо же, как это я удачно зашел.
У него были желтые глаза и стоящие дыбом волосы.
- Так здесь уже пугают, - повторил он, разминая кулаки. - Как же вы меня достали, гастролеры.
В этот миг Джеймс П. Салливан, один из лучших специалистов “Корпорации Монстров”, понял, что сейчас у него будут большие, очень большие неприятности.
оригинал
Челюсти
Персонажи: Кромешник, Зубная Фея
Жанры: Джен, Юмор, AU
Размер: Мини, 3 страницы
Описание:
Зубная Фея вылетает на очередной вызов, а там...
читать дальше
(а там "лиса в курятнике"
)
- Сто сорок седьмой вызывает базу, - раздалось в наушнике сквозь помехи. - База, прием!
- База слушает, - отозвалась Фея, прижав наушник плечом и подкручивая верньер. - Сто сорок седьмой, что у вас? Прием.
- База, есть проблема! Ребенок не спит! Лиса в курятнике! Жду указаний! Прием.
- Сто сорок седьмой, не поняла вас. Какая лиса? Прием.
- База, плохая слышимость! - голосок Зубной Крохи еле пробивался сквозь треск. - Повторяю, ребенок не спит, лиса в курятнике, что делать? Прием.
Фея в задумчивости побарабанила пальцами по столу. Что еще за сигнал такой - “лиса в курятнике”? “Я пуст” - один из самых часто употребляемых сигналов - означал, что полевой агент нашел под подушкой больше зубов, чем мог оплатить. “Ребенок не спит” - означал, соответственно, что ребенок не спит. “Сторонняя помеха” - если в комнате ребенка присутствовал бодрствующий взрослый или агрессивное животное.
Но что такое “лиса в курятнике”?
Пожалуй, это повод размять крылышки.
- Сто сорок седьмой, вас поняла, - промолвила она, приняв решение. - Ждите помощи. Конец связи.
Взгляд ее скользнул по огромному табло, занимающему всю дальнюю стену зала. Табло сообщало, что сто сорок седьмой сейчас находится по адресу Лондон, Друри-лейн, 58 и занят извлечением верхней левой двойки.
Как все-таки хорошо, что Северянин придумал для них это табло и приемники! Теперь не нужно было безостановочно носиться туда-сюда и управлять всем лично: команда радистов принимала поступающие сплошным потоком заказы и дистанционно руководила действиями полевой группы. Производительность увеличилась в разы, жизнь стала легче.
- Девочки! - позвала Фея, обежав взглядом операционный зал.
Двести ручек замерли над верньерами и двести пар глаз уставились на нее.
- Я вылетаю на Друри-лейн, - объявила Фея. - Вы все остаетесь за старших. Будьте умницами!
И стартовала.
Пока она неслась, рассекая ночной мрак, а туман на ее пути постепенно сменялся фирменным лондонским смогом, она все раздумывала о “лисе в курятнике”. “Ребенок не спит” - с этим все было понятно. У начинающих полевых агентов неспящие дети часто вызывают панику. Более опытные сотрудники знают, что это только вопрос времени: в течение часа неспящий ребенок либо заснет, либо встанет в туалет...
Но когда она прибыла по адресу Друри-лейн, 58, выслушала взволнованный писк полевого агента №147 и заглянула в окно детской, ей стало ясно, что в данном случае бесполезно ждать, что ребенок уснет или выйдет в уборную. И насчет лисы в курятнике тоже все прояснилось.
Ребенок - Адам, семь лет, поменял четыре зуба, не считая сегодняшнего - сидел на кровати, до бровей завернувшись в одеяло. Он не отрываясь смотрел в противоположный угол комнаты. В глазах его застыл ужас.
Любой взрослый, взглянувший в этот угол, увидел бы только стул с наваленной на него горой одежды, занавеску и тень от шкафа. Но мальчику дано было разглядеть больше: он отчетливо видел, что на стуле кто-то сидит - кто-то угрюмый и страшный, с волосами, стоящими дыбом, и горящими желтыми глазами.
Что касается Феи, то она к тому же знала, как этого загадочного незнакомца зовут.
Ужас, охвативший мальчика, был так велик, что Зубная Кроха могла бы сейчас беспрепятственно вынести из комнаты не только зуб, но и, скажем, торшер, а он бы не заметил. Но должностная инструкция запрещала полевому агенту проникать в комнату, пока ребенок бодрствует.
Фея постучала в стекло костяшками пальцев. Кромешник и мальчик синхронно повернули головы: первый лениво помахал рукой; второй в испуге уставился на скребущую по стеклу ветку - Фею он не видел. Пускай под подушкой у него лежала гарантия небольшого, но приятного денежного вознаграждения - сейчас он не помнил об этом. Там, где властвовал Кромешник, для Хранителей уже не оставалось места.
Обратное, впрочем, тоже было верно.
Фея прижалась лицом к стеклу и, нарочито артикулируя, произнесла:
- Пойдем выйдем.
Кромешник некоторое время разглядывал ее, склонив голову набок, затем взмахнул рукой, словно подавая знак оркестру. В тот же миг дверца стенного шкафа, до того плотно прикрытая, начала медленно открываться, издавая при этом такой скрип, что Фея расслышала даже через стекло.
Секунду Адам сидел, парализованный ужасом, затем вскрикнул: “Мама!” - вскочил и выбежал из комнаты.
Зубная Кроха немедленно издала торжествующий писк, проскользнула сквозь стекло, нырнула под подушку - и спустя секунду выбралась наружу, прижимая к груди зуб.
- Молодчина! - воскликнула Фея, захлопав в ладоши - и в этот миг осознала, что Кромешника в комнате больше нет. А в следующую секунду у нее за спиной раздалось:
- Итак?
Фея обернулась.
Она не видела его почти год - с той самой Пасхи - и с удивлением обнаружила, что уже почти на него не злится, хотя поначалу думала, что не перестанет злиться никогда.
- Привет, -сказала она.
- Привет, - сказал он. - Ты меня за этим оторвала от работы? Чтобы поздороваться?
Тут Фея поняла, что не знает, что отвечать. Она собиралась указать, что он мешает ее сотруднику - но, во-первых, он уже не мешал, и, во-вторых, если бы и мешал, то имел бы на это полное право, так как начал работать с мальчиком раньше.
- Я, - начала она, сплетая и расплетая пальцы и лихорадочно придумывая, что бы сказать, - я... О! Мне нужен совет.
Он хмыкнул.
- Всегда пожалуйста, - сказал он великодушно. - Прости, если дам его не очень разборчиво. Дикция немного пострадала, когда мне вышибли зуб.
… Его проблема была в том, что он портил все, к чему притрагивался. Как волшебный золотой песок, если его касались пальцы Кромешника, покрывался темными пятнами кошмаров, словно коррозией, так и все, чем он обладал, разрушалось и обращалось во прах.
Его труд изначально был благим: страх заставлял людей быть осторожными, держаться вместе, объединяться против опасности. Но он не сумел вовремя остановиться и добился того, что страх начал калечить людские души, из защитника превратился во врага.
Он мог бы стать одним из Хранителей, если бы немного умерил пыл и согласился прислушаться к другим - но он не согласился, и в результате его владения сжались до размеров пространства под кроватями.
Ему дана была власть над воображением детей - он занимался тем, что обращал воображение против них самих.
Фея всегда относилась к нему лучше, чем остальные. Именно Фея взывала - тщетно - к его разуму. Именно Фея убеждала его и других, что сотрудничество в принципе возможно. Именно она, когда стало очевидно, что это не так, пыталась погасить конфликт и - опять же, тщетно - не дать ему перерасти в прямое мордобитие. И что же? Год назад именно ее он атаковал первой, похитил ее помощниц, едва не погубил все, что у нее было.
Он стоял перед ней, тощий, черный, всклокоченный. Обреченный уничтожать все, чего касался.
Целый год она не вспоминала о нем - а теперь вспомнила сразу все.
- Видишь ли, - сказала она, осторожно подбирая слова, - Северянин немножко помог мне усовершенствовать рабочий процесс. У меня даже появилось что-то вроде свободного времени.
- Поздравляю, - сказал он. - Рад, что теперь ты можешь тратить чужое рабочее время на болтовню.
- Я подумала, - продолжала она упрямо, - что в свободное время можно попробовать посмотреть кино. Только я ничего в этом не понимаю. Боюсь, последним, что я смотрела, было “Прибытие поезда”. Может, ты мне что-то посоветуешь? Я знаю, что ты разбираешься...
Она немного лукавила: на самом деле поначалу она довольно пристально следила за развитием кинематографа, возлагая на него определенные надежды. Но люди ее разочаровали: они записывали на камеру какие-то глупые, никому на самом деле не интересные события и брезговали тем, что по-настоящему следовало бы сохранить и запомнить.
Люди вообще ничего не понимали в воспоминаниях - именно поэтому Фея и предпочитала хранить их сама.
Кромешник некоторое время молчал, почесывая подбородок, а затем сказал:
- Челюсти.
- Чьи челюсти? - переспросила она, готовая к любому подвоху.
- Фильм так называется. “Челюсти”, режиссер Стивен Спилберг. Думаю, он тебе точно понравится.
- Спасибо! - сказала она, справившись с удивлением. - Большое спасибо!
- Только учти, - добавил он, и лицо его осветилось совершенно тем же светом, каким озарялась морда Кролика, если вы имели неосторожность спросить его о каких-то нюансах покраски яиц, - учти, что всего есть четыре фильма, но тебе нужен только первый, 1975-го года. Второй, в принципе, тоже можешь потом посмотреть, если захочешь, но он хуже. Третий и четвертый лучше даже не скачивай...
Ничего не получится, сказала она себе. Даже если что-то начнется сейчас, он все равно все испортит, разрушит, разобьет вдребезги и еще пройдется по осколкам, чтобы уж точно ничего не осталось.
Ничего, кроме воспоминаний.
- А еще, - продолжал он вдохновенно, - есть “Челюсти 3D”, но вот этот фильм ты не смотри ни при каких обстоятельствах...
- Я все поняла, - сказала она, собравшись с духом. - Кстати, что ты делаешь послезавтра?
оригинал
одинаковые статыФэндом: Хранители снов
Рейтинг: G
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Бука
Персонажи: Кромешник и девочка
Жанры: Юмор
Размер: Драббл, 1 страница
Описание:
Ночью детям угрожает множество опасностей.
читать дальше
(тут реальный нежданчик, готовьтесь
)- Папа! Папочка! Папочка, он здесь!..
- Кто здесь, куколка? - спросил мистер Сандерсон, в изнеможении глядя, как Мэгги возбужденно скачет по кровати и тыкает пальцем в противоположную стену.
- Бука! Он в шкафу, папочка! Я видела, как он высунул лапу!
Мистер Сандерсон то ли зевнул, то ли застонал. Но он был, в сущности, хорошим отцом, и потому он шагнул в комнату, распахнул дверцы шкафа и некоторое время созерцал месиво из одежды, кукол и маленьких плюшевых пони.
- Никого тут нет, дорогая, - сказал он наконец и закрыл дверцы. - Просто колготки вывалились наружу, а тебе показалось в темноте, что это лапа... Кстати, - добавил он, ощутив сквозь наваливающуюся дремоту, что настал удачный в педагогическом плане момент, - вот тебе и повод убраться в шкафу. Наведешь порядок, и никакие Буки тебе не будут мерещиться... А теперь ложись в кроватку, дорогая, я тебе оставлю ночник. Закрывай глазки и не дергай меня больше, ладно? Папочка хочет баиньки...
Он чмокнул дочь в пушистую макушку и ушел. Мэгги осталась одна в полумраке и тишине.
Она тоже была хорошей дочерью, но сейчас ей и в голову не пришло последовать папиным указаниям и закрыть глаза. Закрыть и не видеть, что происходит, и лишь слышать, как что-то шуршит, скрипит, сопит, подбираясь все ближе к ее постели? О нет!
Завернувшись в одеяло и прижав к груди старенького одноглазого Мистера Медведя, она не спускала глаз со шкафа.
И вот дверца медленно приоткрылась, выпуская наружу что-то... что-то...
- Папочка! - прошептала Мэгги. Теперь она рада была бы зажмуриться, накрыться одеялом с головой - но ужас сковал ее и перехватил горло.
Бука - огромный, мохнатый, тяжело дышащий - выбрался наконец из шкафа и навис над ней. Глаза его горели тусклым и мрачным светом. В полумраке сверкали длинные клыки. Медленно он потянулся к ней страшной когтистой лапой...
- Спасите! - просипела Мэгги, заслоняясь Мистером Медведем.
И в этот момент дверца шкафа снова приоткрылась.
Мохнатый Бука обернулся.
- Эй, - начал он, - здесь уже пугают...
- В самом деле? - переспросил вошедший. - Надо же, как это я удачно зашел.
У него были желтые глаза и стоящие дыбом волосы.
- Так здесь уже пугают, - повторил он, разминая кулаки. - Как же вы меня достали, гастролеры.
В этот миг Джеймс П. Салливан, один из лучших специалистов “Корпорации Монстров”, понял, что сейчас у него будут большие, очень большие неприятности.
оригинал
Челюсти
Персонажи: Кромешник, Зубная Фея
Жанры: Джен, Юмор, AU
Размер: Мини, 3 страницы
Описание:
Зубная Фея вылетает на очередной вызов, а там...
читать дальше
(а там "лиса в курятнике"
)- Сто сорок седьмой вызывает базу, - раздалось в наушнике сквозь помехи. - База, прием!
- База слушает, - отозвалась Фея, прижав наушник плечом и подкручивая верньер. - Сто сорок седьмой, что у вас? Прием.
- База, есть проблема! Ребенок не спит! Лиса в курятнике! Жду указаний! Прием.
- Сто сорок седьмой, не поняла вас. Какая лиса? Прием.
- База, плохая слышимость! - голосок Зубной Крохи еле пробивался сквозь треск. - Повторяю, ребенок не спит, лиса в курятнике, что делать? Прием.
Фея в задумчивости побарабанила пальцами по столу. Что еще за сигнал такой - “лиса в курятнике”? “Я пуст” - один из самых часто употребляемых сигналов - означал, что полевой агент нашел под подушкой больше зубов, чем мог оплатить. “Ребенок не спит” - означал, соответственно, что ребенок не спит. “Сторонняя помеха” - если в комнате ребенка присутствовал бодрствующий взрослый или агрессивное животное.
Но что такое “лиса в курятнике”?
Пожалуй, это повод размять крылышки.
- Сто сорок седьмой, вас поняла, - промолвила она, приняв решение. - Ждите помощи. Конец связи.
Взгляд ее скользнул по огромному табло, занимающему всю дальнюю стену зала. Табло сообщало, что сто сорок седьмой сейчас находится по адресу Лондон, Друри-лейн, 58 и занят извлечением верхней левой двойки.
Как все-таки хорошо, что Северянин придумал для них это табло и приемники! Теперь не нужно было безостановочно носиться туда-сюда и управлять всем лично: команда радистов принимала поступающие сплошным потоком заказы и дистанционно руководила действиями полевой группы. Производительность увеличилась в разы, жизнь стала легче.
- Девочки! - позвала Фея, обежав взглядом операционный зал.
Двести ручек замерли над верньерами и двести пар глаз уставились на нее.
- Я вылетаю на Друри-лейн, - объявила Фея. - Вы все остаетесь за старших. Будьте умницами!
И стартовала.
Пока она неслась, рассекая ночной мрак, а туман на ее пути постепенно сменялся фирменным лондонским смогом, она все раздумывала о “лисе в курятнике”. “Ребенок не спит” - с этим все было понятно. У начинающих полевых агентов неспящие дети часто вызывают панику. Более опытные сотрудники знают, что это только вопрос времени: в течение часа неспящий ребенок либо заснет, либо встанет в туалет...
Но когда она прибыла по адресу Друри-лейн, 58, выслушала взволнованный писк полевого агента №147 и заглянула в окно детской, ей стало ясно, что в данном случае бесполезно ждать, что ребенок уснет или выйдет в уборную. И насчет лисы в курятнике тоже все прояснилось.
Ребенок - Адам, семь лет, поменял четыре зуба, не считая сегодняшнего - сидел на кровати, до бровей завернувшись в одеяло. Он не отрываясь смотрел в противоположный угол комнаты. В глазах его застыл ужас.
Любой взрослый, взглянувший в этот угол, увидел бы только стул с наваленной на него горой одежды, занавеску и тень от шкафа. Но мальчику дано было разглядеть больше: он отчетливо видел, что на стуле кто-то сидит - кто-то угрюмый и страшный, с волосами, стоящими дыбом, и горящими желтыми глазами.
Что касается Феи, то она к тому же знала, как этого загадочного незнакомца зовут.
Ужас, охвативший мальчика, был так велик, что Зубная Кроха могла бы сейчас беспрепятственно вынести из комнаты не только зуб, но и, скажем, торшер, а он бы не заметил. Но должностная инструкция запрещала полевому агенту проникать в комнату, пока ребенок бодрствует.
Фея постучала в стекло костяшками пальцев. Кромешник и мальчик синхронно повернули головы: первый лениво помахал рукой; второй в испуге уставился на скребущую по стеклу ветку - Фею он не видел. Пускай под подушкой у него лежала гарантия небольшого, но приятного денежного вознаграждения - сейчас он не помнил об этом. Там, где властвовал Кромешник, для Хранителей уже не оставалось места.
Обратное, впрочем, тоже было верно.
Фея прижалась лицом к стеклу и, нарочито артикулируя, произнесла:
- Пойдем выйдем.
Кромешник некоторое время разглядывал ее, склонив голову набок, затем взмахнул рукой, словно подавая знак оркестру. В тот же миг дверца стенного шкафа, до того плотно прикрытая, начала медленно открываться, издавая при этом такой скрип, что Фея расслышала даже через стекло.
Секунду Адам сидел, парализованный ужасом, затем вскрикнул: “Мама!” - вскочил и выбежал из комнаты.
Зубная Кроха немедленно издала торжествующий писк, проскользнула сквозь стекло, нырнула под подушку - и спустя секунду выбралась наружу, прижимая к груди зуб.
- Молодчина! - воскликнула Фея, захлопав в ладоши - и в этот миг осознала, что Кромешника в комнате больше нет. А в следующую секунду у нее за спиной раздалось:
- Итак?
Фея обернулась.
Она не видела его почти год - с той самой Пасхи - и с удивлением обнаружила, что уже почти на него не злится, хотя поначалу думала, что не перестанет злиться никогда.
- Привет, -сказала она.
- Привет, - сказал он. - Ты меня за этим оторвала от работы? Чтобы поздороваться?
Тут Фея поняла, что не знает, что отвечать. Она собиралась указать, что он мешает ее сотруднику - но, во-первых, он уже не мешал, и, во-вторых, если бы и мешал, то имел бы на это полное право, так как начал работать с мальчиком раньше.
- Я, - начала она, сплетая и расплетая пальцы и лихорадочно придумывая, что бы сказать, - я... О! Мне нужен совет.
Он хмыкнул.
- Всегда пожалуйста, - сказал он великодушно. - Прости, если дам его не очень разборчиво. Дикция немного пострадала, когда мне вышибли зуб.
… Его проблема была в том, что он портил все, к чему притрагивался. Как волшебный золотой песок, если его касались пальцы Кромешника, покрывался темными пятнами кошмаров, словно коррозией, так и все, чем он обладал, разрушалось и обращалось во прах.
Его труд изначально был благим: страх заставлял людей быть осторожными, держаться вместе, объединяться против опасности. Но он не сумел вовремя остановиться и добился того, что страх начал калечить людские души, из защитника превратился во врага.
Он мог бы стать одним из Хранителей, если бы немного умерил пыл и согласился прислушаться к другим - но он не согласился, и в результате его владения сжались до размеров пространства под кроватями.
Ему дана была власть над воображением детей - он занимался тем, что обращал воображение против них самих.
Фея всегда относилась к нему лучше, чем остальные. Именно Фея взывала - тщетно - к его разуму. Именно Фея убеждала его и других, что сотрудничество в принципе возможно. Именно она, когда стало очевидно, что это не так, пыталась погасить конфликт и - опять же, тщетно - не дать ему перерасти в прямое мордобитие. И что же? Год назад именно ее он атаковал первой, похитил ее помощниц, едва не погубил все, что у нее было.
Он стоял перед ней, тощий, черный, всклокоченный. Обреченный уничтожать все, чего касался.
Целый год она не вспоминала о нем - а теперь вспомнила сразу все.
- Видишь ли, - сказала она, осторожно подбирая слова, - Северянин немножко помог мне усовершенствовать рабочий процесс. У меня даже появилось что-то вроде свободного времени.
- Поздравляю, - сказал он. - Рад, что теперь ты можешь тратить чужое рабочее время на болтовню.
- Я подумала, - продолжала она упрямо, - что в свободное время можно попробовать посмотреть кино. Только я ничего в этом не понимаю. Боюсь, последним, что я смотрела, было “Прибытие поезда”. Может, ты мне что-то посоветуешь? Я знаю, что ты разбираешься...
Она немного лукавила: на самом деле поначалу она довольно пристально следила за развитием кинематографа, возлагая на него определенные надежды. Но люди ее разочаровали: они записывали на камеру какие-то глупые, никому на самом деле не интересные события и брезговали тем, что по-настоящему следовало бы сохранить и запомнить.
Люди вообще ничего не понимали в воспоминаниях - именно поэтому Фея и предпочитала хранить их сама.
Кромешник некоторое время молчал, почесывая подбородок, а затем сказал:
- Челюсти.
- Чьи челюсти? - переспросила она, готовая к любому подвоху.
- Фильм так называется. “Челюсти”, режиссер Стивен Спилберг. Думаю, он тебе точно понравится.
- Спасибо! - сказала она, справившись с удивлением. - Большое спасибо!
- Только учти, - добавил он, и лицо его осветилось совершенно тем же светом, каким озарялась морда Кролика, если вы имели неосторожность спросить его о каких-то нюансах покраски яиц, - учти, что всего есть четыре фильма, но тебе нужен только первый, 1975-го года. Второй, в принципе, тоже можешь потом посмотреть, если захочешь, но он хуже. Третий и четвертый лучше даже не скачивай...
Ничего не получится, сказала она себе. Даже если что-то начнется сейчас, он все равно все испортит, разрушит, разобьет вдребезги и еще пройдется по осколкам, чтобы уж точно ничего не осталось.
Ничего, кроме воспоминаний.
- А еще, - продолжал он вдохновенно, - есть “Челюсти 3D”, но вот этот фильм ты не смотри ни при каких обстоятельствах...
- Я все поняла, - сказала она, собравшись с духом. - Кстати, что ты делаешь послезавтра?
оригинал
@темы: НИИЧАВО, Юмор, О каждом из нас замолвите слово, У,зверюга!, Ходят тут всякие!.. А, проходите, барон сейчас спустится, очень вас ждёт! :D, "Были тролли в наше время - не то, что нынешнее племя...", "Реальная сторона медали", Фанфикшен