Необходимо осознавать: что мы всегда идём на поводу у самих себя и только. Необходимо также помнить: что каждый ограничен и совершает ошибки.
Да здравствуют исторические события! + оттенок Зепиковского
Итория девятая. Девушка, спасшая Китай.
Часть 1.
читать дальше
В храме душно и пахнет благовониями. Запах очень силён, он дурманит разум и вселяет беспокойство в мятежное сердце. Возвышающиеся могильные камни с хвалебными словами, выгравированными на них, необычайно мрачны.
Девушку, неподвижно сидящую посреди храма, вполне можно принять за статую или куклу. Яркий макияж, нанесённый на её кожу, видимо, очень раздражает девушку, и она быстрым движением руки стирает краску.
- Это просто ужасно, - шепчет она. - Мулан, ты просто ужасна. Ты опозорила семью.
Она смотрит на своё отражение: половина лица, на которой остался макияж, принадлежит прекрасной девушке с утончёнными манерами и сломленной волей. У её лица, чистого, без грамма краски на нём, взгляд дикарки и острый ум, своя собственная, немного животная красота и вечный запас упорства.
Мулан теряется и не знает, какой же путь ей выбрать. С детства родители и родители родителей твердили ей, что она преумножит честь семьи, если найдёт себе богатого и влиятельного мужа, но теперь этого пути нет. Она не понравилась свахе, и это значит, что весь город, нет, весь Китай будет знать о то, что Фа Мулан - бракованная невестка, не стоящая и беглого взгляда.
- Что же мне делать? - Девушка опускает голову, распуская тугой пучок. Волосы, более не сдерживаемые лентой, тяжёлой черной волной укрывают её плечи. Мулан вытирает рукавом платья остатки косметики, прикусывает губу. - Что же мне...
Её плечи подрагивают, и дракон, наблюдающий за ней из-за надгробных камней, решает помочь бедной девушке. Он, величественно ступая, выходит из своего укрытия, и останавливается прямо перед Мулан, безмолвно смотря на девушку.
Лишь в одном он просчитался: ему не стоило жалеть дочь семьи Фа, принимая её за простую безобидную девчушку.
- Я свободна! - Восклицает Мулан, с яростью срывая ожерелье со своей шеи. Девушка замечает дракона и немного сумасшедше улыбается. - И ты мне поможешь.
По храму разливается её громкий смех.
_____
Мулан смотрит в глаза своему отцу совершенно спокойно, вздёрнув подбородок и чуть выпятив нижнюю губу. Она стоит прямо, распрямив плечи и сжав кулаки. На девушке надеты тяжёлые доспехи, а за пояс заткнут меч. Её прекрасные волосы были криво обрезаны и ныне затянуты в тугой хвост.
Перед её отцом стоит мужчина.
Фа Чжоу необычайно угрюм и зол, точно демоны преисподней, но он не может и слова сказать. Потому что если он откроет рот, то Мулан рассекретят в мгновение ока. А тогда исход печален: быстрая казнь или заключение. Возможно, её отправят в публичный дом, а на семейство Фа падёт вечный позор.
И отец, и "сын" молчат. Потому что слов слишком много, чтобы произнести их вслух.
Первая сдаётся Мулан.
- Отец, я же говорил, что тебе нельзя служить. - Фа Чжоу отмечает, что девушка занижает голос. - Я послужу нашей стране за тебя.
Глава семейства Фа морщит лоб и поджимает губы, сжимая в руках трость.
- Это честь для меня... - наконец сдаётся он, устало опуская голову, - честь иметь такого ребёнка, как ты.
В его голосе Мулан чувствует нечто вроде благодарности или гордости, но девушка не обращает на это внимания. Она складывает руки в молитвенном жесте и кланяется Чжоу в пояс. Её отец, несмотря на свою больную спину, также кланяется ей. Затем Мулан просто разворачивается и уходит, оставив своего отца в поклоне.
- Чуть не раскрыли, - шипит Му-Шу ей на ухо. Дракон, изрядно уменьшившийся в размерах, облюбовал шиворот девушки. Она и не против, потому что доспехи отца ей велики. - Ты испугалась, Фа Мулан?
- Пинг, - мрачно бросает девушка, неизвестно к кому обращаясь: к дракону или к воину, ведущему перепись. - Из семейства Фа.
Краем глаза Мулан удаётся заглянуть в шатёр полководца, и её острый глаз приметил двух заметно выделяющихся людей: генерала Ли и, скорее всего, его сына. Молодой полководец был весьма недурен собой, он унаследовал от отца волевой подбородок и тёмные глаза, острые скулы и прямой нос. Мулан думает, что, наверное, у них были бы красивые и сильные дети.
Их взгляды встречаются, и Мулан действительно жалеет, что сейчас она выдаёт себя за мужчину. Сын генерала ей действительно понравился, и да простят боги Мулан за такие мысли.
Спустя каких-то два дня Мулан уже ненавидит Ли Шэнга, но сейчас она почти влюблена.
ссылка
Часть 2.
читать дальше
"Каждый, кто нарушит дисциплину, будет иметь дело со мной", - вот что сказал Шэнг в первый день тренировок.
Боевой лагерь перенесли на несколько миль севернее города, где был назначен пункт сбора. Сейчас юных бойцов окружают дремучие леса, кишащие различными опасными тварями.
Мулан упрямо поджимает губы, совсем как её отец. Девушка искренне считает, что сейчас генерал Шэнг тратит и её, и его время, пытаясь её отчитать.
- Как ты не понимаешь?! - наконец взрывается Ли, одним жестом сметая со стола важные бумаги и чернила. Тёмное пятно разливается прямо на тех самых бумагах, навсегда хороня под собой каллиграфически выведенные иероглифы.
Шэнг почти готов избить своего подчинённого, а Мулан думает о том, что из-под его кисти выходят невероятной красоты письмена. Ей немного жаль, что руки генерала покрыты мозолями от рукояти меча, а на пальцах множество шрамов. Возможно, от пыток.
- Я невиновен, - вновь повторяет Пинг, наконец, поднимая взгляд от пальцев генерала.
- Ты ведёшь себя, как девчонка.
- Возможно, - она смотрит мужчине прямо в глаза, и, кажется, это становится последней каплей.
Шэнг переворачивает стол, бросаясь на Мулан. Он хватает её за запястье, дёргая на себя и моментально лишая девушку равновесия. Ли бьёт её по лицу раскрытой ладонью, но девушка запоздало думает, что лучше бы он ударил кулаком - было бы не так больно. Генерал придавливает её своим весом к земле, Мулан больно натыкается носом на какой-то камень, пока Шэнг выкручивает ей руки.
"Му-Шу остался в палатке", - спокойно думает девушка, пытаясь вырваться. Не выходит, зато неприятно хрустит плечо, - "я совсем одна".
Ей немного страшно и интересно, узнает ли Шэнг, что она девушка. Но больше всё-таки страшно. За семью тоже страшно, но за себя - в первую очередь.
- Ты не знаешь, что означает быть бабой, - голос у Шэнга сводит девушку с ума, но смысл его слов заставляет только рассмеяться.
И генералу окончательно срывает крышу.
Он, одной рукой всё так же выворачивая руки Мулан, быстро расстёгивает застёжки на своей броне, и девушка понимает, что он хочет сделать. Она начинает вырываться ещё яростнее, но это похоже на войну сверчка против дракона.
Шэнг сдёргивает с девушки лёгкие тренировочные штаны, и Мулан не знает, проклинать или благодарить затмевающую глаза генерала ярость и кромешную темноту, опустившуюся на землю с заходом солнца. Свечей в шатре Шэнга не было.
- Прекрати! - Остервенело кричит девушка, когда генерал одним движением вводит свой член в её, чёрт возьми, задницу.
Шэнг зажимает её рот своей ладонью.
У Мулан текут слёзы из глаз. Она плачет от боли и того совершенно невозможного унижения, что испытывала в тот момент, когда Ли мощными толчками вбивал её в землю. Девушка со всей силы впивается зубами в пальцы генерала, но его это не волнует.
Ей остаётся только дождаться конца всей этой вакханалии.
Наконец, Шэнг изливается в неё, утыкаясь горячим потным лбом в шею Мулан. Девушка кусает губы и глотает слёзы, тихо постанывая.
- Убирайся, - генерал отстраняется от неё за считанные секунды, и Мулан спешит поскорее натянуть штаны. Щёлкают застёжки его брони. - Я сказал, убирайся.
Девушка старается как можно быстрее уйти из шатра Шэнга. Её рвёт, едва она выходит из духоты на свежий воздух.
Нестерпимо болит анус, и по ногам стекает горячая вязкая жидкость. Мулан ненавидит Шэнга всей душой, но поделать ничего не может. Она медленно бредёт к озеру, что располагалось неподалёку от лагеря, и слёзы льются из её глаз не переставая. Ей больно, но больше - обидно и противно.
Мулан ненавидит Шэнга, но ещё больше она ненавидит себя.
На следующую ночь Мулан стоит напротив высокого столба, а на её руках висят два неимоверно тяжелых каменных диска: символ дисциплины и символ её силы. Из её красных опухших глаз не упадёт ни одной слезинки, так Мулан решила для себя.
В этом она поклялась перед богами.
Мулан раз за разом пытается забраться на столб, чтобы достать стрелу, выпущенную Шэнгом, но каменные диски раз за разом тянут её вниз. Словно эта тяжесть - не просто вес, а её страхи, злость, неприязнь. Всё то, что мешает ей преодолеть себя.
Девушка больше не плачет. Не отчаивается, не расстравивается. Она рычит. Громко, с расстановкой. И настолько по-звериному, что наблюдавшие за ней солдаты боятся к ней подойти.
Мулан размахивается, и кожаные ремни, на которых были подвешены диски, любовно переплетаются, будто обнимая деревянный столб. В памяти девушки всплывают картины прошлой ночи, и Мулан чувствует, что ещё немного - и она станет демоном.
Девушка упрямо лезет всё выше и выше, подгоняемая своей ненавистью к генералу и желанием доказать, что она тоже человек, достойный банального уважения.
Когда Шэнг с рассветом выходит из палатки, то стрела, выпущенная им, впивается в землю у его ног.
Мулан досадно сплёвывает, сидя на верхушке столба.
Она целилась в голову.
ссылка
Часть 3.
читать дальше
На перевале Тань-Шао всё меняется.
Мулан смотрит на генерала Шэнга, стоящего на коленях перед воткнутым в землю мечом, и ей почти жаль своего командира. Он потерял отца, и девушка даже не может себе представить, что творится в его душе.
- Он был хорошим человеком?
Шэнг усмехается.
- А я - хороший человек?
- Нет, - моментально отвечает Мулан, вздёрнув подбородок, и Шэнг опускает голову. - Не самый худший, кого я встречал, но хорошим тебя нельзя назвать.
- Ты хотя бы честен, - бросает Ли, поднимаясь с колен.
Мулан всё ещё сжимает в руках детскую куклу, найденную на поле боя. Она ничего не может поделать с собственным мягким сердцем: живое воображение быстро рисует картины, до ужаса пугающие девушку.
Вот она играет со своими детьми в родовом поместье Фа. У неё три ребёнка, резво бегающих по саду, два мальчика, сражающиеся на деревянных мечах, и девочка, ласково обнимающая такую же куклу. А ещё Мулан беременна, и поэтому ей кажется, что она похожа на кобылицу. Дети радостно смеются, убегая от своей матери и размахивая руками. Её муж, невероятно похожий на Шэнга, подходит к ней сзади, гладит большой живот и шепчет, что Мулан прекраснее всех цветов мира. И что она, конечно, напоминает тигрицу, а не кобылу.
Но картины меняются, резко и неожиданно, и вот уже вместо поместья одни обугленные головёшки. Её муж лежит на спине, пустыми глазами смотря на мрачное небо. Её дети - рядышком друг с другом, намертво сцепившись руками, а на их бледных щёчках слёзы.
В её воображении грохочет гром и капли дождя смешиваются со слезами на лицах её детей. В реальности царствует тишина, и даже снежинки нет в воздухе.
- Мне жаль, - говорит Мулан. Вот только Шэнгу или себе?
Генерал хлопает её по плечу и уходит.
Мулан кладёт куклу к мечу и идёт за своим командиром, не оглядываясь.
- Гунны движутся быстро, - бросает Ли, вскакивая в седло своего скакуна, - мы пойдём через перевал Тань-Шао, это кратчайший путь.
Дальше была оплошность Мулан, из-за которой армия Ли Шэнга лишается почти всех боеприпасов. Гунны, появившиеся из ниоткуда. И глупая-храбрая идея вызвать лавину.
- Ты уйдёшь со мной, - яростно воет Шань-Ю, замахиваясь своим изогнутым мечом.
Мулан немного жаль, что её судьба не переплетена с судьбой Шэнга.
Зелёная лента больше не сдерживает её волосы.
Шань-Ю думает, что воины Китая не боятся смерти.
Девушка смеётся весело и громко, но её смех тонет в грохоте лавины, как и отвратительное хлюпанье крови, когда Шань-Ю вытаскивает свой меч из её груди.
Она умирает.
Свободной.
ссылка
Итория девятая. Девушка, спасшая Китай.
Часть 1.
читать дальше
В храме душно и пахнет благовониями. Запах очень силён, он дурманит разум и вселяет беспокойство в мятежное сердце. Возвышающиеся могильные камни с хвалебными словами, выгравированными на них, необычайно мрачны.
Девушку, неподвижно сидящую посреди храма, вполне можно принять за статую или куклу. Яркий макияж, нанесённый на её кожу, видимо, очень раздражает девушку, и она быстрым движением руки стирает краску.
- Это просто ужасно, - шепчет она. - Мулан, ты просто ужасна. Ты опозорила семью.
Она смотрит на своё отражение: половина лица, на которой остался макияж, принадлежит прекрасной девушке с утончёнными манерами и сломленной волей. У её лица, чистого, без грамма краски на нём, взгляд дикарки и острый ум, своя собственная, немного животная красота и вечный запас упорства.
Мулан теряется и не знает, какой же путь ей выбрать. С детства родители и родители родителей твердили ей, что она преумножит честь семьи, если найдёт себе богатого и влиятельного мужа, но теперь этого пути нет. Она не понравилась свахе, и это значит, что весь город, нет, весь Китай будет знать о то, что Фа Мулан - бракованная невестка, не стоящая и беглого взгляда.
- Что же мне делать? - Девушка опускает голову, распуская тугой пучок. Волосы, более не сдерживаемые лентой, тяжёлой черной волной укрывают её плечи. Мулан вытирает рукавом платья остатки косметики, прикусывает губу. - Что же мне...
Её плечи подрагивают, и дракон, наблюдающий за ней из-за надгробных камней, решает помочь бедной девушке. Он, величественно ступая, выходит из своего укрытия, и останавливается прямо перед Мулан, безмолвно смотря на девушку.
Лишь в одном он просчитался: ему не стоило жалеть дочь семьи Фа, принимая её за простую безобидную девчушку.
- Я свободна! - Восклицает Мулан, с яростью срывая ожерелье со своей шеи. Девушка замечает дракона и немного сумасшедше улыбается. - И ты мне поможешь.
По храму разливается её громкий смех.
_____
Мулан смотрит в глаза своему отцу совершенно спокойно, вздёрнув подбородок и чуть выпятив нижнюю губу. Она стоит прямо, распрямив плечи и сжав кулаки. На девушке надеты тяжёлые доспехи, а за пояс заткнут меч. Её прекрасные волосы были криво обрезаны и ныне затянуты в тугой хвост.
Перед её отцом стоит мужчина.
Фа Чжоу необычайно угрюм и зол, точно демоны преисподней, но он не может и слова сказать. Потому что если он откроет рот, то Мулан рассекретят в мгновение ока. А тогда исход печален: быстрая казнь или заключение. Возможно, её отправят в публичный дом, а на семейство Фа падёт вечный позор.
И отец, и "сын" молчат. Потому что слов слишком много, чтобы произнести их вслух.
Первая сдаётся Мулан.
- Отец, я же говорил, что тебе нельзя служить. - Фа Чжоу отмечает, что девушка занижает голос. - Я послужу нашей стране за тебя.
Глава семейства Фа морщит лоб и поджимает губы, сжимая в руках трость.
- Это честь для меня... - наконец сдаётся он, устало опуская голову, - честь иметь такого ребёнка, как ты.
В его голосе Мулан чувствует нечто вроде благодарности или гордости, но девушка не обращает на это внимания. Она складывает руки в молитвенном жесте и кланяется Чжоу в пояс. Её отец, несмотря на свою больную спину, также кланяется ей. Затем Мулан просто разворачивается и уходит, оставив своего отца в поклоне.
- Чуть не раскрыли, - шипит Му-Шу ей на ухо. Дракон, изрядно уменьшившийся в размерах, облюбовал шиворот девушки. Она и не против, потому что доспехи отца ей велики. - Ты испугалась, Фа Мулан?
- Пинг, - мрачно бросает девушка, неизвестно к кому обращаясь: к дракону или к воину, ведущему перепись. - Из семейства Фа.
Краем глаза Мулан удаётся заглянуть в шатёр полководца, и её острый глаз приметил двух заметно выделяющихся людей: генерала Ли и, скорее всего, его сына. Молодой полководец был весьма недурен собой, он унаследовал от отца волевой подбородок и тёмные глаза, острые скулы и прямой нос. Мулан думает, что, наверное, у них были бы красивые и сильные дети.
Их взгляды встречаются, и Мулан действительно жалеет, что сейчас она выдаёт себя за мужчину. Сын генерала ей действительно понравился, и да простят боги Мулан за такие мысли.
Спустя каких-то два дня Мулан уже ненавидит Ли Шэнга, но сейчас она почти влюблена.
ссылка
Часть 2.
читать дальше
"Каждый, кто нарушит дисциплину, будет иметь дело со мной", - вот что сказал Шэнг в первый день тренировок.
Боевой лагерь перенесли на несколько миль севернее города, где был назначен пункт сбора. Сейчас юных бойцов окружают дремучие леса, кишащие различными опасными тварями.
Мулан упрямо поджимает губы, совсем как её отец. Девушка искренне считает, что сейчас генерал Шэнг тратит и её, и его время, пытаясь её отчитать.
- Как ты не понимаешь?! - наконец взрывается Ли, одним жестом сметая со стола важные бумаги и чернила. Тёмное пятно разливается прямо на тех самых бумагах, навсегда хороня под собой каллиграфически выведенные иероглифы.
Шэнг почти готов избить своего подчинённого, а Мулан думает о том, что из-под его кисти выходят невероятной красоты письмена. Ей немного жаль, что руки генерала покрыты мозолями от рукояти меча, а на пальцах множество шрамов. Возможно, от пыток.
- Я невиновен, - вновь повторяет Пинг, наконец, поднимая взгляд от пальцев генерала.
- Ты ведёшь себя, как девчонка.
- Возможно, - она смотрит мужчине прямо в глаза, и, кажется, это становится последней каплей.
Шэнг переворачивает стол, бросаясь на Мулан. Он хватает её за запястье, дёргая на себя и моментально лишая девушку равновесия. Ли бьёт её по лицу раскрытой ладонью, но девушка запоздало думает, что лучше бы он ударил кулаком - было бы не так больно. Генерал придавливает её своим весом к земле, Мулан больно натыкается носом на какой-то камень, пока Шэнг выкручивает ей руки.
"Му-Шу остался в палатке", - спокойно думает девушка, пытаясь вырваться. Не выходит, зато неприятно хрустит плечо, - "я совсем одна".
Ей немного страшно и интересно, узнает ли Шэнг, что она девушка. Но больше всё-таки страшно. За семью тоже страшно, но за себя - в первую очередь.
- Ты не знаешь, что означает быть бабой, - голос у Шэнга сводит девушку с ума, но смысл его слов заставляет только рассмеяться.
И генералу окончательно срывает крышу.
Он, одной рукой всё так же выворачивая руки Мулан, быстро расстёгивает застёжки на своей броне, и девушка понимает, что он хочет сделать. Она начинает вырываться ещё яростнее, но это похоже на войну сверчка против дракона.
Шэнг сдёргивает с девушки лёгкие тренировочные штаны, и Мулан не знает, проклинать или благодарить затмевающую глаза генерала ярость и кромешную темноту, опустившуюся на землю с заходом солнца. Свечей в шатре Шэнга не было.
- Прекрати! - Остервенело кричит девушка, когда генерал одним движением вводит свой член в её, чёрт возьми, задницу.
Шэнг зажимает её рот своей ладонью.
У Мулан текут слёзы из глаз. Она плачет от боли и того совершенно невозможного унижения, что испытывала в тот момент, когда Ли мощными толчками вбивал её в землю. Девушка со всей силы впивается зубами в пальцы генерала, но его это не волнует.
Ей остаётся только дождаться конца всей этой вакханалии.
Наконец, Шэнг изливается в неё, утыкаясь горячим потным лбом в шею Мулан. Девушка кусает губы и глотает слёзы, тихо постанывая.
- Убирайся, - генерал отстраняется от неё за считанные секунды, и Мулан спешит поскорее натянуть штаны. Щёлкают застёжки его брони. - Я сказал, убирайся.
Девушка старается как можно быстрее уйти из шатра Шэнга. Её рвёт, едва она выходит из духоты на свежий воздух.
Нестерпимо болит анус, и по ногам стекает горячая вязкая жидкость. Мулан ненавидит Шэнга всей душой, но поделать ничего не может. Она медленно бредёт к озеру, что располагалось неподалёку от лагеря, и слёзы льются из её глаз не переставая. Ей больно, но больше - обидно и противно.
Мулан ненавидит Шэнга, но ещё больше она ненавидит себя.
На следующую ночь Мулан стоит напротив высокого столба, а на её руках висят два неимоверно тяжелых каменных диска: символ дисциплины и символ её силы. Из её красных опухших глаз не упадёт ни одной слезинки, так Мулан решила для себя.
В этом она поклялась перед богами.
Мулан раз за разом пытается забраться на столб, чтобы достать стрелу, выпущенную Шэнгом, но каменные диски раз за разом тянут её вниз. Словно эта тяжесть - не просто вес, а её страхи, злость, неприязнь. Всё то, что мешает ей преодолеть себя.
Девушка больше не плачет. Не отчаивается, не расстравивается. Она рычит. Громко, с расстановкой. И настолько по-звериному, что наблюдавшие за ней солдаты боятся к ней подойти.
Мулан размахивается, и кожаные ремни, на которых были подвешены диски, любовно переплетаются, будто обнимая деревянный столб. В памяти девушки всплывают картины прошлой ночи, и Мулан чувствует, что ещё немного - и она станет демоном.
Девушка упрямо лезет всё выше и выше, подгоняемая своей ненавистью к генералу и желанием доказать, что она тоже человек, достойный банального уважения.
Когда Шэнг с рассветом выходит из палатки, то стрела, выпущенная им, впивается в землю у его ног.
Мулан досадно сплёвывает, сидя на верхушке столба.
Она целилась в голову.
ссылка
Часть 3.
читать дальше
На перевале Тань-Шао всё меняется.
Мулан смотрит на генерала Шэнга, стоящего на коленях перед воткнутым в землю мечом, и ей почти жаль своего командира. Он потерял отца, и девушка даже не может себе представить, что творится в его душе.
- Он был хорошим человеком?
Шэнг усмехается.
- А я - хороший человек?
- Нет, - моментально отвечает Мулан, вздёрнув подбородок, и Шэнг опускает голову. - Не самый худший, кого я встречал, но хорошим тебя нельзя назвать.
- Ты хотя бы честен, - бросает Ли, поднимаясь с колен.
Мулан всё ещё сжимает в руках детскую куклу, найденную на поле боя. Она ничего не может поделать с собственным мягким сердцем: живое воображение быстро рисует картины, до ужаса пугающие девушку.
Вот она играет со своими детьми в родовом поместье Фа. У неё три ребёнка, резво бегающих по саду, два мальчика, сражающиеся на деревянных мечах, и девочка, ласково обнимающая такую же куклу. А ещё Мулан беременна, и поэтому ей кажется, что она похожа на кобылицу. Дети радостно смеются, убегая от своей матери и размахивая руками. Её муж, невероятно похожий на Шэнга, подходит к ней сзади, гладит большой живот и шепчет, что Мулан прекраснее всех цветов мира. И что она, конечно, напоминает тигрицу, а не кобылу.
Но картины меняются, резко и неожиданно, и вот уже вместо поместья одни обугленные головёшки. Её муж лежит на спине, пустыми глазами смотря на мрачное небо. Её дети - рядышком друг с другом, намертво сцепившись руками, а на их бледных щёчках слёзы.
В её воображении грохочет гром и капли дождя смешиваются со слезами на лицах её детей. В реальности царствует тишина, и даже снежинки нет в воздухе.
- Мне жаль, - говорит Мулан. Вот только Шэнгу или себе?
Генерал хлопает её по плечу и уходит.
Мулан кладёт куклу к мечу и идёт за своим командиром, не оглядываясь.
- Гунны движутся быстро, - бросает Ли, вскакивая в седло своего скакуна, - мы пойдём через перевал Тань-Шао, это кратчайший путь.
Дальше была оплошность Мулан, из-за которой армия Ли Шэнга лишается почти всех боеприпасов. Гунны, появившиеся из ниоткуда. И глупая-храбрая идея вызвать лавину.
- Ты уйдёшь со мной, - яростно воет Шань-Ю, замахиваясь своим изогнутым мечом.
Мулан немного жаль, что её судьба не переплетена с судьбой Шэнга.
Зелёная лента больше не сдерживает её волосы.
Шань-Ю думает, что воины Китая не боятся смерти.
Девушка смеётся весело и громко, но её смех тонет в грохоте лавины, как и отвратительное хлюпанье крови, когда Шань-Ю вытаскивает свой меч из её груди.
Она умирает.
Свободной.
ссылка
@темы: Дисней, Кю!, О каждом из нас замолвите слово, "Реальная сторона медали", Ужоснах, Фанфикшен