Необходимо осознавать: что мы всегда идём на поводу у самих себя и только. Необходимо также помнить: что каждый ограничен и совершает ошибки.
Что-то в эту неделю сны, конечно, впечатляющие. Я до сих пор лелею желание снова побыть тем огромным вороном (чтобы ощущить себя реально птицей, но отчасти и сикером - т.к. на такие высоты птицы не выходят) и встретить того странного человека (рок-наставника, который представляет собой одну единственную загадку, состоящую из множества загадок, о котором мне реально интересно знать несколько вещей: кто он, к чему он всё ведёт, это ли его игра, когда и где он был/есть/будет, и только в последнюю очередь как его зовут).
Но всё-таки не могу понять: во сне, или полусне (когда уровень бредовости повышается в разы) увидела своего Аннэйма? Причём, именно в его пиковом состоянии - когда его корпус покрывают узоры, как на окне в морозный день, они светятся и переливаются ослепительным золотым, затмевая всё (словно солнце пробивается наружу, или как металл, нагретый почти до белого каления). Корпус становится на фоне этого сияния из белого тёмным, да и вовсе контраст с его серыми частями теряется.
Фэйсплет так же на этом фоне темнеет.
А окуляры вместо тёмно-багрового становятся как у Хола - серебристыми.
Даже убраных створок визора не видать.
Но всё-таки не могу понять: во сне, или полусне (когда уровень бредовости повышается в разы) увидела своего Аннэйма? Причём, именно в его пиковом состоянии - когда его корпус покрывают узоры, как на окне в морозный день, они светятся и переливаются ослепительным золотым, затмевая всё (словно солнце пробивается наружу, или как металл, нагретый почти до белого каления). Корпус становится на фоне этого сияния из белого тёмным, да и вовсе контраст с его серыми частями теряется.
Фэйсплет так же на этом фоне темнеет.
А окуляры вместо тёмно-багрового становятся как у Хола - серебристыми.
Даже убраных створок визора не видать.