Необходимо осознавать: что мы всегда идём на поводу у самих себя и только. Необходимо также помнить: что каждый ограничен и совершает ошибки.
Хмм... бабушка и вправду играла в его жизни важную роль - а вот сам он и вправду благородством, многими добродетелями и прочим не обладает... Похоже, начат был процесс гниения личности ещё до того дня, просто после пошло реактивное ускорение.
читать дальше...Много лет спустя, но все же очень задолго до наших дней, жил на берегах великой реки на краю диких земель маленький народ с искусными руками и быстрыми ногами. Я думаю, что это были хоббиты, отдаленные предки сторов, потому что они любили реку и часто плавали в ней или делали небольшие лодки из тростника. Среди них было семейство, пользовавшееся высокой репутацией, потому что оно было больше и богаче остальных семейств, и управлялось оно старой женщиной, строгой и мудрой, знающей древние предания. Самого любознательного и любопытного члена этой семьи звали Смеагорл. Он интересовался корнями растений, часто нырял в омуты, рыл норы под деревьями: он не смотрел на вершины холмов, на листву деревьев, на цветы растений — глаза его постоянно были опущены.
У него был друг по имени Диагорл, Остроглазый, но не такой быстрый и сильный. И однажды они сели в лодку и поплыли к полям радости, где были большие заросли ириса и цветущего камыша. Здесь Смеагорл нырял и плавал под берегами, а Диагорл сидел в лодке и рыбачил. Внезапно на его крючок попала большая рыба, и прежде чем он понял, что происходит, рыба потянула его в воду, на дно. Здесь он выпустил удочку: ему показалось, что он видит какое-то сияние на дне реки: задержав дыхание, он схватил этот сверкающий предмет.
Вынырнул он, отплевываясь: в волосах его застряли водоросли, весь он был измазан илом. Он поплыл к берегу. И вот, когда он отмыл грязь, в его руке оказалось прекрасное золотое кольцо: оно так сверкало на солнце, что сердце Диагорла возрадовалось. Но Смеагорл следил за ним из-за дерева и, пока Диагорл любовался кольцом, Смеагорл неслышно подошел к нему сзади.
— Отдай мне это, Диагорл, любовь моя! — сказал Смеагорл через плечо своего друга.
— Почему? — спросил Диагорл.
— Потому что сегодня мой день рождения, любовь моя, и я хочу его, — сказал Смеагорл.
— А мне-то что, — сказал Диагорл. — Я уже сделал тебе подарок, и дорогой подарок. Я нашел это и хочу сохранить его у себя.
— Неужели, любовь моя? — сказал Смеагорл, схватив Диагорла за горло, и задушил его, потому что золото сверкало ярко и прекрасно. Потом надел Кольцо себе на палец.
Никто не узнал, что стало с Диагорлом: а убит он был далеко от дома, и тело его было искусно спрятано. Смеагорл вернулся один, и он обнаружил, что никто не видит его, когда он надевает Кольцо. Он очень обрадовался своему открытию и сохранил его в тайне, и с помощью Кольца он узнавал чужие тайны и использовал это для нечестных и злобных целей. Он обладал быстрым зрением и острым слухом ко всему, что причиняло ему вред. Кольцо дало ему возможность удовлетворить свои склонности. И неудивительно, что его невзлюбили и избегали, когда он был видимым, все его родичи. Они пинали его, а он ставил им подножки. Он начал воровать, привык разговаривать с собой, все время бормоча что-то. Поэтому его прозвали Голлум, прокляли и прогнали его от себя, и старая правительница, его бабушка, стремившись к миру, изгнала его из своего дома, из своей семьи.
Он бродил одиноко, жалуясь на жестокость мира, и двигался вверх по реке, пока не пришел к ручью, сбегавшему с гор, и поднялся вверх по его течению. Невидимыми пальцами он ловил в омутах рыбу и ел ее сырой. Однажды было очень жарко, и когда он наклонился над омутом, в глаза ему ударил свет, и он от боли закрыл глаза. Он не знал, что это такое, потому что совершенно забыл о солнце. Впервые за долгое время он взглянул на солнце и погрозил ему кулаком.
Опустив глаза, он увидел далеко перед собой вершины Туманных гор, с которых стекал ручей. И он внезапно подумал: «Под этими горами должно быть холодно и темно. Солнце не сможет увидеть меня там. И там корни этих гор — истинные корни: там должно быть погребены большие тайны, которые никому не открывались с самого начала».
И он бродил ночами по отрогам гор и обнаружил небольшую пещеру, из которой вытекал ручей: как червь протиснулся он в сердце гор и исчез у всех из вида. Кольцо вместе с ним ушло в тень и даже создатель его, чья сила вновь начала расти, ничего не знал о нем.
— Голлум! — воскликнул Фродо. — Голлум?.. тот самый Голлум, с которым встретился Бильбо? Как отвратительно!
— Я думаю, это печальная история, — сказал колдун, — и она могла произойти с другими, даже с некоторыми моими знакомыми хоббитами.
— Не могу поверить, что Голлум был связан с хоббитами, даже отдаленно, — сказал Фродо с жаром. — Что за ужасная история?
— Тем не менее, она правдива, — ответил Гэндальф. — Относительно происхождения же хоббитов я знаю больше, во всяком случае, чем сами хоббиты. И даже в истории Бильбо есть кое-что общее с этой историей. В сознании и памяти Бильбо и Голлума оказалось много общего. Они очень хорошо поняли друг друга, много лучше, чем поняли бы друг друга хоббит и гном, или орк, или даже эльф. Вспомни, например, о загадках, которые они оба знали.
— Да, — сказал Фродо. — Хотя и другие племена задают загадки, и многие из них те же самые. И хоббиты не мошенничают. А вот Голлум обманывал все время. Он старался застать Бильбо врасплох. И я думаю, что его злобную натуру забавляла возможность игры с легкой жертвой, игры, в которой он ничего не терял.
— Это верно, — сказал Гэндальф. — Но я думаю, в этом есть еще кое-что, чего ты не видишь. Даже Голлум оказался не полностью поглощен Кольцом. Он оказался сильнее, чем мог предположить кто-нибудь из мудрых, ведь он был когда-то хоббитом. Маленький уголок его мозга оставался его собственным, через него пробивался свет, как сквозь щель во тьме — свет из прошлого. Должно быть, очень приятно, я думаю, снова услышать голос прошлого, приносящий воспоминания о ветре и деревьях, о солнце на траве, и других забытых вещах. Но это, конечно, делало его злую часть еще более злобной, — вздохнул Гэндальф. — Увы! Для него мало осталось надежды. Думаю, вообще не осталось. Нет, слишком долго владел он Кольцом, хотя и не часто пользовался им: в черной тьме подземелий в этом не было необходимости. Поэтому он и не «увял» совсем. Он, конечно, исхудал. Но Кольцо ело его мозг, и это мучение стало почти непереносимым.
Все «великие секреты» оказались пустым звуком: там нечего было искать, нечего делать, можно было только пожирать добычу и вспоминать. Голлум был очень несчастен. Он ненавидел тьму, но еще больше он ненавидел свет: он ненавидел все, а больше всего Кольцо.
— Как это? — спросил Фродо. — Ведь Кольцо было его прелестью, единственной вещью, которой он дорожил. Но если он его ненавидел, то почему не избавился от него и не оставил где-нибудь?
— Ты должен бы понять, Фродо, после всего услышанного, — сказал Гэндальф. — Он ненавидел его и любил его, как ненавидел и любил себя самого. Он не мог от него избавиться. У него для этого не было воли.
Кольцо Власти само руководит собой, Фродо. Оно может предательски соскользнуть, но его владелец никогда не сможет избавиться от него. Самое большое — он может носиться с идеей передать его кому-нибудь другому, да и то лишь на первых порах, когда Кольцо еще только начало одолевать его. Насколько я знаю, Бильбо единственный в истории сумел сделать это. Ясное дело, не без всех усилий с моей стороны. Но даже с моей помощью вряд ли ему удалось бы это сделать. Не Голлум, а само Кольцо решает свою судьбу, Фродо. Кольцо оставило его.
— Для того чтобы встретиться с Бильбо? — спросил Фродо. — Разве какой-нибудь орк не подошел бы ему больше?
— Не нужно смеяться, — сказал Гэндальф. — Особенно тебе. Это самое странное событие во всей истории Кольца — то, что Бильбо явился как раз вовремя и во тьме сунул в него палец.
Здесь действует больше, чем одна сила, Фродо. Кольцо старается вернуться к своему хозяину. Оно выскользнуло из рук Исильдура и предало его: затем, когда предоставилась возможность, оно захватило бедного Диагорла, и тот был убит, а затем оно оставило и Голлума: оно не могло больше использовать его: Голлум был слишком мал и слаб, и пока оно оставалось с ним, он никогда не покинул бы своего подземелья. И теперь, когда его хозяин проснулся и послал свои темные мысли из Лихолесья, оно оставило Голлума. Лишь для того, чтобы быть подобранным самым невообразимым для этой роли существом — Бильбо из Удела!
За всем этим действует какая-то другая сила, не совпадающая с желаниями создателя Кольца. Не могу выразиться яснее, лишь скажу, что Бильбо был избран для того, чтобы найти Кольцо, и избран не его хозяином. В таком случае ты тоже избран, чтобы владеть им. И мне вот эта мысль кажется ободряющей.
— Не уверен, что я вас правильно и полностью понял, — сказал Фродо. — Но как вы узнали все о Бильбо и Голлуме? На самом ли деле вы все это знаете или только догадываетесь?
Гэндальф взглянул на Фродо, и глаза его сверкнули.
— Я знал многое, и узнал еще больше, — ответил он. — Но я не собираюсь давать отчет о всех своих действиях тебе. История Элендиля, Исильдура и Кольца известна всем мудрым. Твое Кольцо — это именно Кольцо Власти, и об этом свидетельствует огненная надпись, кроме других доказательств.
— И когда вы узнали это? — прервал его Фродо.
— Только что, в этой комнате, разумеется же, — резко ответил маг. — Но я ожидал этого. Это было последняя проверка после длительных путешествий и долгих поисков. Это последнее доказательство и с ним стало ясным все остальное. Потребовалось немало сил, чтобы выяснить роль Голлума и заполнить брешь в истории Кольца. Я начал с догадок о Голлуме, но теперь я больше не догадываюсь. Я знаю, я видел его.
— Вы видели Голлума? — удивленно воскликнул Фродо.
— Да. Это самое разумное, если имеется такая возможность. Я долго пытался сделать это и наконец мне удалось.
— Что же с ним случилось после того, как Бильбо спасся от него? Вы знаете это?
— Не совсем. Я тебе пересказал то, что говорил мне Голлум. Впрочем не совсем так. Голлум - лжец, и его слова нужно просеивать. Например, он называл Кольцо «своим подарочком в день рождения» и настаивал на этом. Он говорил, что оно досталось ему от бабушки, у которой было множество таких прекрасных вещей. Отвратительный рассказ. Я не сомневаюсь, что бабушка Смеагорла была матриархом, значительной личностью, но нелепо говорить, что она владела многими кольцами эльфов, а уж насчет того, чтобы отдать их кому-нибудь, это совершенная ложь. Это его подарок, в день рождения и так далее и тому подобное.
Убийство Диагорла преследовало Голлума и он выработал защиту, повторяя ее «своей прелести» снова и снова, когда он глодал кости во тьме, пока он сам не поверил в свою выдумку. Это был его день рождения. Диагорл должен был дать ему кольцо. Совершенно очевидно, что Кольцо — подарок в день рождения, и т.д., и т.п.
Я выносил его так долго, как мог, но мне была необходима правда, и в конце концов я вынужден был стать жестоким. Я напугал его огнем и, слово за словом, вытащил из него правдивую историю, вместе с хныканьем и ворчанием. Но когда он наконец рассказал свою историю, закончив ее игрой в загадки и спасением Бильбо, он уже больше ничего не смог сказать, кроме нескольких темных намеков. Кого-то он боялся больше меня. Он бормотал, что должен получить назад свое добро. Люди увидят его и станут пинать, утащат в нору и там ограбят. У Голлума есть теперь хорошие друзья, очень хорошие и сильные. Они помогут ему. Бэггинс за все заплатит.
Это была его главная мысль. Он ненавидит Бильбо и проклинает его имя. Больше того, он знает откуда пришел Бильбо.
— Но как он узнал это? — спросил Фродо.
— Ну, что касается имени, то Бильбо был настолько глуп, что назвал себя Горлуму, а после того, как Горлум вышел на поверхность, ему не так трудно было установить истину. О, да, он вышел. Стремление получить обратно Кольцо оказалось сильнее его страха перед орками и даже перед светом. Видишь ли, хотя он хотел обладать им, Кольцо больше не поглощало его, и он начал понемногу оживать. Он чувствовал себя старым, ужасно старым, но уже не таким робким, и он был смертельно голоден.
Света, света Солнца и Луны он по прежнему боялся, ненавидел его: но Горлум был хитер. Он обнаружил, что может прятаться от дневного света и лунного сияния, что может быстро и незаметно двигаться в безлунные ночи, глядя своими холодными и бледными глазами и хватая маленьких испуганных и неосторожных зверушек. С каждым новым куском пищи и глотком воздуха он становился сильнее и смелее. Как и следовало ожидать, он сумел пробраться в Лихолесье.
— И там вы нашли его? — спросил Фродо.
— Я видел его там, — ответил Гэндальф, — но до этого он далеко прошел по следу Бильбо. Трудно было узнать от него что-либо определенное, речи его постоянно прерывались проклятиями и угрозами. «Не знали мы, моя прелесть, что у него в карманцах! — говорил он. — Обман. Неправильная загадка. Он нарушил правила. Не удавили мы его сразу, моя прелесть. Ничего, еще удавим!..»
Это образец его речи. Не думаю, чтобы ты хотел продолжения. Для меня это были тяжелые дни. Но из намеков, которые он отпускал между ворчанием и проклятиями, я понял, что его плоские лапы принесли его в Эсгарот и даже на улицы Дейла, где он подслушивал и подсматривал. Новости о великих событиях далеко разнеслись в диких землях, и многие слышали имя Бильбо и знали, откуда он пришел. Мы не делали секрета из нашего возвращения на запад. Острые уши Горлума скоро уловили то, что ему было нужно.
— Почему же он не нашел его, пойдя по следу Бильбо дальше? — спросил Фродо. — Почему он не явился в Удел?
— Теперь мы подходим к этому, — ответил Гэндальф. — Я думаю, что Горлум пытался это сделать. Он двинулся на запад по великой реке, но затем свернул в сторону. И уверен, что не расстояние отпугнуло его. Нет, что-то другое отвлекло его. Так думают мои друзья, те, что выслеживали его для меня.
Первыми его след взяли лесные эльфы, для них это было нетрудно: его след был совсем свежим. След привел их в Лихолесье и вывел оттуда, хотя самого Горлума они не настигли. Лес был полон слухами о нем, даже звери и птицы рассказывали о нем ужасные сказки. Лесные люди говорили о появлении нового лесного ужаса, которые пьет кровь. Он взбирается на деревья в поисках гнезд, забирается в норы в поисках детенышей, пролезает в окна, охотясь за колыбелями.
Но на западном краю Лихолесья его след повернул обратно. Он ушел на юг, вышел за пределы досягаемости лесных эльфов и был утерян. Здесь я сделал большую ошибку. Да, Фродо, и не первую ошибку, хотя эта может оказаться самой большой. Я отказался от преследования. Я позволил ему уйти ибо в это время у меня было много других дел, и я все еще верил словам Сарумана.
Так прошли годы. С тех пор я заплатил за свою ошибку множеством страшных и опасных дней. След давно остыл, когда я снова пошел по нему, после того как ушел Бильбо. И поиски бы мои были бы напрасными, если бы не помощь друга — Арагорна, величайшего путешественника и охотника нашего времени. Вместе мы искали Горлума по всем диким землям без надежды и без успеха. Но наконец, когда я готов был отказаться от поисков, Горлум был найден. Мой друг, преодолев великие опасности, привел с собой это жалкое существо.
Горлум не сказал, что он делал. Он лишь плакал, обвинял нас в грубости: когда мы прижали его, он хныкал, взвизгивал, потирал свои длинные руки, облизывал пальцы, как будто они болели, как будто он вспомнил какую-то старую пытку.
Но, боюсь, сомнений в том, где он был, нет — шаг за шагом, миля за милей он продолжал медленный змеиный путь на юг, в землю Мордор.
Тяжелая тишина опустилась на комнату. Фродо слышал, как бьется его сердце. Даже шум снаружи, казалось, стих. Даже шума косилки Сэма не было слышно.
— Да, в Мордор, — повторил Гэндальф. — И увы! Мордор притягивает к себе все злое, и темная сила собирает там все зло мира. И все народы шепотом говорят о новой тени появившейся на юге, и о ее ненависти к западу. Там Горлум надеялся найти новых друзей, которые помогут ему в его мести.
Несчастный глупец! В этой земле он узнал слишком много, слишком много для своего спокойствия. Рано или поздно в земле Мордор его должны были схватить. Его и схватили, когда он возвращался обратно... Из-за какой-то его ошибки. Но это уже не имело значения. Его худшая ошибка была уже сделана.
Да, увы! От него Враг узнал, что Кольцо найдено. Он знает, где погиб Исильдур. Он знает, где Горлум нашел Кольцо. Он знает, что это великое Кольцо, так как оно дает долгую жизнь. Он хорошо знает, что это не одно из семи или девяти! Те все сосчитаны. Он знает, что это одно Кольцо. И, я думаю, теперь он знает и о хоббитах, и о Уделе.
Удел — он ищет его сейчас, если уже не нашел, где он находится. Да, Фродо, я даже думаю, что имя Бэггинс, которое он никогда не замечал, теперь приобрело для него значение.
— Но это ужасно! — воскликнул Фродо. — И гораздо ужаснее, чем я мог заподозрить из ваших намеков и предупреждений. О, Гэндальф, лучший из друзей, что же мне делать? Какая жалость, что Бильбо не убил эту подлую тварь, когда у него была такая возможность!
— Жалость! Да, жалость остановила его руку. Жалость и милосердие: не убивать без нужды. И он вознагражден за это, Фродо. Несомненно, именно из-за этого он так мало поддался влиянию зла и отказался в конце-концов от Кольца.
— Простите, — сказал Фродо. — Но я испуган, и я не чувствую никакой жалости к Голлуму.
— Ты не видел его, — прервал Гэндальф.
— Не видел и не хочу, — сказал Фродо. — Я вас не понимаю. Неужели вы и эльфы оставили в живых его после таких ужасны поступков? Сейчас он в любом случае так же плох, как орк, и он наш враг. Он заслуживает смерти.
— Заслуживает смерти! Конечно. Многие живущие заслуживают смерти. А сколько умерших заслуживали жизни. Можешь ты вернуть им ее? В таком случае не будь слишком скорым в осуждении на смерть. Ибо даже самый мудрый не может видеть всех последствий. У меня почти нет надежды, что Голлум сможет измениться до того, как умрет, но вдруг... И к тому же он связан с судьбой Кольца. И сердце говорит мне, что он еще сыграет свою роль, плохую или хорошую, но сыграет: и когда это время наступит, жалость Бильбо может отразиться на судьбе многих, в том числе и на твоей. Во всяком случае мы не убили его: он очень стар и очень несчастен. Лесные эльфы заключили его в тюрьму, но обращаются с ним с добротой, которая есть в их мудрых сердцах.
— Все равно, — сказал Фродо, — даже если Бильбо не убил Голлума, я хотел бы, чтобы он не брал Кольца. Я хотел бы, чтобы он никогда не находил бы его и чтобы я не брал бы его тоже. Почему вы позволили мне взять его? Почему не велели выбросить или уничтожить?
— Разве ты не слышал, что я тебе сказал, Фродо? — спросил маг. — Ты не думаешь о чем говоришь. Выбрасывать Кольцо нельзя. Это Кольцо обязательно будет найдено. И в недобрых руках оно причинит много зла. Но хуже всего, если оно попадет в руки Врага. А оно к нему попадет, ибо это одно Кольцо, и Враг напрягает все силы, чтобы отыскать его.
— Конечно, мой дорогой Фродо, это Кольцо опасно для тебя, и это глубоко беспокоит меня. Но так много поставлено на карту, что приходится идти на риск. Поэтому, даже когда я был далеко, не проходило и дня, чтобы Удел не охраняли внимательные глаза... ©
читать дальше...Много лет спустя, но все же очень задолго до наших дней, жил на берегах великой реки на краю диких земель маленький народ с искусными руками и быстрыми ногами. Я думаю, что это были хоббиты, отдаленные предки сторов, потому что они любили реку и часто плавали в ней или делали небольшие лодки из тростника. Среди них было семейство, пользовавшееся высокой репутацией, потому что оно было больше и богаче остальных семейств, и управлялось оно старой женщиной, строгой и мудрой, знающей древние предания. Самого любознательного и любопытного члена этой семьи звали Смеагорл. Он интересовался корнями растений, часто нырял в омуты, рыл норы под деревьями: он не смотрел на вершины холмов, на листву деревьев, на цветы растений — глаза его постоянно были опущены.
У него был друг по имени Диагорл, Остроглазый, но не такой быстрый и сильный. И однажды они сели в лодку и поплыли к полям радости, где были большие заросли ириса и цветущего камыша. Здесь Смеагорл нырял и плавал под берегами, а Диагорл сидел в лодке и рыбачил. Внезапно на его крючок попала большая рыба, и прежде чем он понял, что происходит, рыба потянула его в воду, на дно. Здесь он выпустил удочку: ему показалось, что он видит какое-то сияние на дне реки: задержав дыхание, он схватил этот сверкающий предмет.
Вынырнул он, отплевываясь: в волосах его застряли водоросли, весь он был измазан илом. Он поплыл к берегу. И вот, когда он отмыл грязь, в его руке оказалось прекрасное золотое кольцо: оно так сверкало на солнце, что сердце Диагорла возрадовалось. Но Смеагорл следил за ним из-за дерева и, пока Диагорл любовался кольцом, Смеагорл неслышно подошел к нему сзади.
— Отдай мне это, Диагорл, любовь моя! — сказал Смеагорл через плечо своего друга.
— Почему? — спросил Диагорл.
— Потому что сегодня мой день рождения, любовь моя, и я хочу его, — сказал Смеагорл.
— А мне-то что, — сказал Диагорл. — Я уже сделал тебе подарок, и дорогой подарок. Я нашел это и хочу сохранить его у себя.
— Неужели, любовь моя? — сказал Смеагорл, схватив Диагорла за горло, и задушил его, потому что золото сверкало ярко и прекрасно. Потом надел Кольцо себе на палец.
Никто не узнал, что стало с Диагорлом: а убит он был далеко от дома, и тело его было искусно спрятано. Смеагорл вернулся один, и он обнаружил, что никто не видит его, когда он надевает Кольцо. Он очень обрадовался своему открытию и сохранил его в тайне, и с помощью Кольца он узнавал чужие тайны и использовал это для нечестных и злобных целей. Он обладал быстрым зрением и острым слухом ко всему, что причиняло ему вред. Кольцо дало ему возможность удовлетворить свои склонности. И неудивительно, что его невзлюбили и избегали, когда он был видимым, все его родичи. Они пинали его, а он ставил им подножки. Он начал воровать, привык разговаривать с собой, все время бормоча что-то. Поэтому его прозвали Голлум, прокляли и прогнали его от себя, и старая правительница, его бабушка, стремившись к миру, изгнала его из своего дома, из своей семьи.
Он бродил одиноко, жалуясь на жестокость мира, и двигался вверх по реке, пока не пришел к ручью, сбегавшему с гор, и поднялся вверх по его течению. Невидимыми пальцами он ловил в омутах рыбу и ел ее сырой. Однажды было очень жарко, и когда он наклонился над омутом, в глаза ему ударил свет, и он от боли закрыл глаза. Он не знал, что это такое, потому что совершенно забыл о солнце. Впервые за долгое время он взглянул на солнце и погрозил ему кулаком.
Опустив глаза, он увидел далеко перед собой вершины Туманных гор, с которых стекал ручей. И он внезапно подумал: «Под этими горами должно быть холодно и темно. Солнце не сможет увидеть меня там. И там корни этих гор — истинные корни: там должно быть погребены большие тайны, которые никому не открывались с самого начала».
И он бродил ночами по отрогам гор и обнаружил небольшую пещеру, из которой вытекал ручей: как червь протиснулся он в сердце гор и исчез у всех из вида. Кольцо вместе с ним ушло в тень и даже создатель его, чья сила вновь начала расти, ничего не знал о нем.
— Голлум! — воскликнул Фродо. — Голлум?.. тот самый Голлум, с которым встретился Бильбо? Как отвратительно!
— Я думаю, это печальная история, — сказал колдун, — и она могла произойти с другими, даже с некоторыми моими знакомыми хоббитами.
— Не могу поверить, что Голлум был связан с хоббитами, даже отдаленно, — сказал Фродо с жаром. — Что за ужасная история?
— Тем не менее, она правдива, — ответил Гэндальф. — Относительно происхождения же хоббитов я знаю больше, во всяком случае, чем сами хоббиты. И даже в истории Бильбо есть кое-что общее с этой историей. В сознании и памяти Бильбо и Голлума оказалось много общего. Они очень хорошо поняли друг друга, много лучше, чем поняли бы друг друга хоббит и гном, или орк, или даже эльф. Вспомни, например, о загадках, которые они оба знали.
— Да, — сказал Фродо. — Хотя и другие племена задают загадки, и многие из них те же самые. И хоббиты не мошенничают. А вот Голлум обманывал все время. Он старался застать Бильбо врасплох. И я думаю, что его злобную натуру забавляла возможность игры с легкой жертвой, игры, в которой он ничего не терял.
— Это верно, — сказал Гэндальф. — Но я думаю, в этом есть еще кое-что, чего ты не видишь. Даже Голлум оказался не полностью поглощен Кольцом. Он оказался сильнее, чем мог предположить кто-нибудь из мудрых, ведь он был когда-то хоббитом. Маленький уголок его мозга оставался его собственным, через него пробивался свет, как сквозь щель во тьме — свет из прошлого. Должно быть, очень приятно, я думаю, снова услышать голос прошлого, приносящий воспоминания о ветре и деревьях, о солнце на траве, и других забытых вещах. Но это, конечно, делало его злую часть еще более злобной, — вздохнул Гэндальф. — Увы! Для него мало осталось надежды. Думаю, вообще не осталось. Нет, слишком долго владел он Кольцом, хотя и не часто пользовался им: в черной тьме подземелий в этом не было необходимости. Поэтому он и не «увял» совсем. Он, конечно, исхудал. Но Кольцо ело его мозг, и это мучение стало почти непереносимым.
Все «великие секреты» оказались пустым звуком: там нечего было искать, нечего делать, можно было только пожирать добычу и вспоминать. Голлум был очень несчастен. Он ненавидел тьму, но еще больше он ненавидел свет: он ненавидел все, а больше всего Кольцо.
— Как это? — спросил Фродо. — Ведь Кольцо было его прелестью, единственной вещью, которой он дорожил. Но если он его ненавидел, то почему не избавился от него и не оставил где-нибудь?
— Ты должен бы понять, Фродо, после всего услышанного, — сказал Гэндальф. — Он ненавидел его и любил его, как ненавидел и любил себя самого. Он не мог от него избавиться. У него для этого не было воли.
Кольцо Власти само руководит собой, Фродо. Оно может предательски соскользнуть, но его владелец никогда не сможет избавиться от него. Самое большое — он может носиться с идеей передать его кому-нибудь другому, да и то лишь на первых порах, когда Кольцо еще только начало одолевать его. Насколько я знаю, Бильбо единственный в истории сумел сделать это. Ясное дело, не без всех усилий с моей стороны. Но даже с моей помощью вряд ли ему удалось бы это сделать. Не Голлум, а само Кольцо решает свою судьбу, Фродо. Кольцо оставило его.
— Для того чтобы встретиться с Бильбо? — спросил Фродо. — Разве какой-нибудь орк не подошел бы ему больше?
— Не нужно смеяться, — сказал Гэндальф. — Особенно тебе. Это самое странное событие во всей истории Кольца — то, что Бильбо явился как раз вовремя и во тьме сунул в него палец.
Здесь действует больше, чем одна сила, Фродо. Кольцо старается вернуться к своему хозяину. Оно выскользнуло из рук Исильдура и предало его: затем, когда предоставилась возможность, оно захватило бедного Диагорла, и тот был убит, а затем оно оставило и Голлума: оно не могло больше использовать его: Голлум был слишком мал и слаб, и пока оно оставалось с ним, он никогда не покинул бы своего подземелья. И теперь, когда его хозяин проснулся и послал свои темные мысли из Лихолесья, оно оставило Голлума. Лишь для того, чтобы быть подобранным самым невообразимым для этой роли существом — Бильбо из Удела!
За всем этим действует какая-то другая сила, не совпадающая с желаниями создателя Кольца. Не могу выразиться яснее, лишь скажу, что Бильбо был избран для того, чтобы найти Кольцо, и избран не его хозяином. В таком случае ты тоже избран, чтобы владеть им. И мне вот эта мысль кажется ободряющей.
— Не уверен, что я вас правильно и полностью понял, — сказал Фродо. — Но как вы узнали все о Бильбо и Голлуме? На самом ли деле вы все это знаете или только догадываетесь?
Гэндальф взглянул на Фродо, и глаза его сверкнули.
— Я знал многое, и узнал еще больше, — ответил он. — Но я не собираюсь давать отчет о всех своих действиях тебе. История Элендиля, Исильдура и Кольца известна всем мудрым. Твое Кольцо — это именно Кольцо Власти, и об этом свидетельствует огненная надпись, кроме других доказательств.
— И когда вы узнали это? — прервал его Фродо.
— Только что, в этой комнате, разумеется же, — резко ответил маг. — Но я ожидал этого. Это было последняя проверка после длительных путешествий и долгих поисков. Это последнее доказательство и с ним стало ясным все остальное. Потребовалось немало сил, чтобы выяснить роль Голлума и заполнить брешь в истории Кольца. Я начал с догадок о Голлуме, но теперь я больше не догадываюсь. Я знаю, я видел его.
— Вы видели Голлума? — удивленно воскликнул Фродо.
— Да. Это самое разумное, если имеется такая возможность. Я долго пытался сделать это и наконец мне удалось.
— Что же с ним случилось после того, как Бильбо спасся от него? Вы знаете это?
— Не совсем. Я тебе пересказал то, что говорил мне Голлум. Впрочем не совсем так. Голлум - лжец, и его слова нужно просеивать. Например, он называл Кольцо «своим подарочком в день рождения» и настаивал на этом. Он говорил, что оно досталось ему от бабушки, у которой было множество таких прекрасных вещей. Отвратительный рассказ. Я не сомневаюсь, что бабушка Смеагорла была матриархом, значительной личностью, но нелепо говорить, что она владела многими кольцами эльфов, а уж насчет того, чтобы отдать их кому-нибудь, это совершенная ложь. Это его подарок, в день рождения и так далее и тому подобное.
Убийство Диагорла преследовало Голлума и он выработал защиту, повторяя ее «своей прелести» снова и снова, когда он глодал кости во тьме, пока он сам не поверил в свою выдумку. Это был его день рождения. Диагорл должен был дать ему кольцо. Совершенно очевидно, что Кольцо — подарок в день рождения, и т.д., и т.п.
Я выносил его так долго, как мог, но мне была необходима правда, и в конце концов я вынужден был стать жестоким. Я напугал его огнем и, слово за словом, вытащил из него правдивую историю, вместе с хныканьем и ворчанием. Но когда он наконец рассказал свою историю, закончив ее игрой в загадки и спасением Бильбо, он уже больше ничего не смог сказать, кроме нескольких темных намеков. Кого-то он боялся больше меня. Он бормотал, что должен получить назад свое добро. Люди увидят его и станут пинать, утащат в нору и там ограбят. У Голлума есть теперь хорошие друзья, очень хорошие и сильные. Они помогут ему. Бэггинс за все заплатит.
Это была его главная мысль. Он ненавидит Бильбо и проклинает его имя. Больше того, он знает откуда пришел Бильбо.
— Но как он узнал это? — спросил Фродо.
— Ну, что касается имени, то Бильбо был настолько глуп, что назвал себя Горлуму, а после того, как Горлум вышел на поверхность, ему не так трудно было установить истину. О, да, он вышел. Стремление получить обратно Кольцо оказалось сильнее его страха перед орками и даже перед светом. Видишь ли, хотя он хотел обладать им, Кольцо больше не поглощало его, и он начал понемногу оживать. Он чувствовал себя старым, ужасно старым, но уже не таким робким, и он был смертельно голоден.
Света, света Солнца и Луны он по прежнему боялся, ненавидел его: но Горлум был хитер. Он обнаружил, что может прятаться от дневного света и лунного сияния, что может быстро и незаметно двигаться в безлунные ночи, глядя своими холодными и бледными глазами и хватая маленьких испуганных и неосторожных зверушек. С каждым новым куском пищи и глотком воздуха он становился сильнее и смелее. Как и следовало ожидать, он сумел пробраться в Лихолесье.
— И там вы нашли его? — спросил Фродо.
— Я видел его там, — ответил Гэндальф, — но до этого он далеко прошел по следу Бильбо. Трудно было узнать от него что-либо определенное, речи его постоянно прерывались проклятиями и угрозами. «Не знали мы, моя прелесть, что у него в карманцах! — говорил он. — Обман. Неправильная загадка. Он нарушил правила. Не удавили мы его сразу, моя прелесть. Ничего, еще удавим!..»
Это образец его речи. Не думаю, чтобы ты хотел продолжения. Для меня это были тяжелые дни. Но из намеков, которые он отпускал между ворчанием и проклятиями, я понял, что его плоские лапы принесли его в Эсгарот и даже на улицы Дейла, где он подслушивал и подсматривал. Новости о великих событиях далеко разнеслись в диких землях, и многие слышали имя Бильбо и знали, откуда он пришел. Мы не делали секрета из нашего возвращения на запад. Острые уши Горлума скоро уловили то, что ему было нужно.
— Почему же он не нашел его, пойдя по следу Бильбо дальше? — спросил Фродо. — Почему он не явился в Удел?
— Теперь мы подходим к этому, — ответил Гэндальф. — Я думаю, что Горлум пытался это сделать. Он двинулся на запад по великой реке, но затем свернул в сторону. И уверен, что не расстояние отпугнуло его. Нет, что-то другое отвлекло его. Так думают мои друзья, те, что выслеживали его для меня.
Первыми его след взяли лесные эльфы, для них это было нетрудно: его след был совсем свежим. След привел их в Лихолесье и вывел оттуда, хотя самого Горлума они не настигли. Лес был полон слухами о нем, даже звери и птицы рассказывали о нем ужасные сказки. Лесные люди говорили о появлении нового лесного ужаса, которые пьет кровь. Он взбирается на деревья в поисках гнезд, забирается в норы в поисках детенышей, пролезает в окна, охотясь за колыбелями.
Но на западном краю Лихолесья его след повернул обратно. Он ушел на юг, вышел за пределы досягаемости лесных эльфов и был утерян. Здесь я сделал большую ошибку. Да, Фродо, и не первую ошибку, хотя эта может оказаться самой большой. Я отказался от преследования. Я позволил ему уйти ибо в это время у меня было много других дел, и я все еще верил словам Сарумана.
Так прошли годы. С тех пор я заплатил за свою ошибку множеством страшных и опасных дней. След давно остыл, когда я снова пошел по нему, после того как ушел Бильбо. И поиски бы мои были бы напрасными, если бы не помощь друга — Арагорна, величайшего путешественника и охотника нашего времени. Вместе мы искали Горлума по всем диким землям без надежды и без успеха. Но наконец, когда я готов был отказаться от поисков, Горлум был найден. Мой друг, преодолев великие опасности, привел с собой это жалкое существо.
Горлум не сказал, что он делал. Он лишь плакал, обвинял нас в грубости: когда мы прижали его, он хныкал, взвизгивал, потирал свои длинные руки, облизывал пальцы, как будто они болели, как будто он вспомнил какую-то старую пытку.
Но, боюсь, сомнений в том, где он был, нет — шаг за шагом, миля за милей он продолжал медленный змеиный путь на юг, в землю Мордор.
Тяжелая тишина опустилась на комнату. Фродо слышал, как бьется его сердце. Даже шум снаружи, казалось, стих. Даже шума косилки Сэма не было слышно.
— Да, в Мордор, — повторил Гэндальф. — И увы! Мордор притягивает к себе все злое, и темная сила собирает там все зло мира. И все народы шепотом говорят о новой тени появившейся на юге, и о ее ненависти к западу. Там Горлум надеялся найти новых друзей, которые помогут ему в его мести.
Несчастный глупец! В этой земле он узнал слишком много, слишком много для своего спокойствия. Рано или поздно в земле Мордор его должны были схватить. Его и схватили, когда он возвращался обратно... Из-за какой-то его ошибки. Но это уже не имело значения. Его худшая ошибка была уже сделана.
Да, увы! От него Враг узнал, что Кольцо найдено. Он знает, где погиб Исильдур. Он знает, где Горлум нашел Кольцо. Он знает, что это великое Кольцо, так как оно дает долгую жизнь. Он хорошо знает, что это не одно из семи или девяти! Те все сосчитаны. Он знает, что это одно Кольцо. И, я думаю, теперь он знает и о хоббитах, и о Уделе.
Удел — он ищет его сейчас, если уже не нашел, где он находится. Да, Фродо, я даже думаю, что имя Бэггинс, которое он никогда не замечал, теперь приобрело для него значение.
— Но это ужасно! — воскликнул Фродо. — И гораздо ужаснее, чем я мог заподозрить из ваших намеков и предупреждений. О, Гэндальф, лучший из друзей, что же мне делать? Какая жалость, что Бильбо не убил эту подлую тварь, когда у него была такая возможность!
— Жалость! Да, жалость остановила его руку. Жалость и милосердие: не убивать без нужды. И он вознагражден за это, Фродо. Несомненно, именно из-за этого он так мало поддался влиянию зла и отказался в конце-концов от Кольца.
— Простите, — сказал Фродо. — Но я испуган, и я не чувствую никакой жалости к Голлуму.
— Ты не видел его, — прервал Гэндальф.
— Не видел и не хочу, — сказал Фродо. — Я вас не понимаю. Неужели вы и эльфы оставили в живых его после таких ужасны поступков? Сейчас он в любом случае так же плох, как орк, и он наш враг. Он заслуживает смерти.
— Заслуживает смерти! Конечно. Многие живущие заслуживают смерти. А сколько умерших заслуживали жизни. Можешь ты вернуть им ее? В таком случае не будь слишком скорым в осуждении на смерть. Ибо даже самый мудрый не может видеть всех последствий. У меня почти нет надежды, что Голлум сможет измениться до того, как умрет, но вдруг... И к тому же он связан с судьбой Кольца. И сердце говорит мне, что он еще сыграет свою роль, плохую или хорошую, но сыграет: и когда это время наступит, жалость Бильбо может отразиться на судьбе многих, в том числе и на твоей. Во всяком случае мы не убили его: он очень стар и очень несчастен. Лесные эльфы заключили его в тюрьму, но обращаются с ним с добротой, которая есть в их мудрых сердцах.
— Все равно, — сказал Фродо, — даже если Бильбо не убил Голлума, я хотел бы, чтобы он не брал Кольца. Я хотел бы, чтобы он никогда не находил бы его и чтобы я не брал бы его тоже. Почему вы позволили мне взять его? Почему не велели выбросить или уничтожить?
— Разве ты не слышал, что я тебе сказал, Фродо? — спросил маг. — Ты не думаешь о чем говоришь. Выбрасывать Кольцо нельзя. Это Кольцо обязательно будет найдено. И в недобрых руках оно причинит много зла. Но хуже всего, если оно попадет в руки Врага. А оно к нему попадет, ибо это одно Кольцо, и Враг напрягает все силы, чтобы отыскать его.
— Конечно, мой дорогой Фродо, это Кольцо опасно для тебя, и это глубоко беспокоит меня. Но так много поставлено на карту, что приходится идти на риск. Поэтому, даже когда я был далеко, не проходило и дня, чтобы Удел не охраняли внимательные глаза... ©
@темы: НИИЧАВО, От кумиров, У,зверюга!, Ходят тут всякие!.. А, проходите, барон сейчас спустится, очень вас ждёт! :D, "Реальная сторона медали", Переводы (translations) от меня и не только, Ардынцы (Хоббит, ВК и прочее про Арду), Книги, Ужоснах