Эдипов комплекс. Часть первая

[тот, кто выбрал путь сомнений]

Затеяно это было ради кубона и одного мяута (впрочем, ради них затея и остаётся), но в качестве сравнения ниже приведённый рассказ окажется выдвинутым на первый план. По ходу более детальной придумки оказалось, что эта история затевалась и ради лукарио.
АХТУНГ!
Считаю своим долгом предупредить, что в тексте полно соплей и прочих неприятных выделений, которые окажутся для многих неудобоваримыми - так что боюсь устроить тотальный разрыв шаблона даже шестнадцатилетним читателям (проверено). Так что рейтинг 18+.
От вычитки и прочей помощи не откажусь.


Эдипов комплекс.
Часть первая.

Т.к. покемоны - существа разумные и очень похожи на людей,
то и они могут быть подвержены некоторым напастям, свойственным человеку.

Вскоре ожидается у них пополнение - лукарио первым не преминул поделиться своим предположением с прочими.
Буквально вчера что-то произошло - иначе у Главных не было бы гостей не-тренеров.
Впрочем, будь то тренер, или координатор, или ещё какой "коллекционер" - у кого есть цель поймать энное количество покемонов и протолкнуть их (пусть и обучив так, что они могут постоять за себя на высшем уровне) - всех этих людей лукарио называл тренерами, не производя различий. И старался всегда держаться от них подальше. Люди подобного рода вообще редко захаживали сюда, в пансион-восстановительный центр "Зелёный Угол" - поэтому прятаться шакалу не надоедало, или, на худой конец, если не удавалось не попадаться на глаза, то хотя бы он старался держаться подальше от нежеланных гостей.
Несколько особо некомпетентных тренеров его попыталось достать и поймать - однако, стальному удалось уклониться от поединка.

Шакал являлся одним из старожилов пансиона. Нет, он не стар, даже по меркам своего вида он ещё очень молод - но случилось ему оказаться в числе первых, когда начал возрождаться (а местами - и зарождаться) истинный "Зелёный Угол".
Он прекрасно помнил, как попал сюда, несколько лет назад.

* * *

Тогда раздолбай лениво зевал, греясь на солнышке и в лучах собственной глупой незрелой гордости.
Ещё вчера он был одним из самых рослых, взрослых риолу - а вот теперь, сегодня, он уже лукарио. Он ещё совсем маленький и по размерам, и по уму - но среди его друзей, щенков его вида, он мгновенно стал ещё большим героем, начал вызывать ещё большее восхищение. Да и старшие тоже обрадовались, когда узнали, что щенок подрос.
И вот, немного попрактиковавшись, заодно покрасовавшись перед всеми, и приняв порцию оваций и одобрений (а также, по ошибке приняв снисходительные улыбки этим детским играм особо пожилых старших за искреннее восхищение его взрослостью), недопёсок отправился "совершать свои дела". Новоиспечённый лукарио, изображая из себя всего такого взрослого, для пущего эффекта не рискнув обернуться, представлял: как эпично он уходит с родной полянки, словно лидер их леса - а его провожают все восхищёнными взглядами, не смея шелохнуться...
Впрочем, отчасти он угадал - друзья-риолу были в этом плане недалеки от ещё совсем зелёного лукарио в своих мечтах и взглядах, поэтому их реакция более чем предсказуема.
А вот в отношении старших недопёсок ошибся (и понял это, как и многие из нас, лишь спустя годы и не без улыбки) - когда детей не оказалось поблизости, те, развлечённые выходкой, обсуждая выход и уход вчерашнего риолу, смеялись и вспоминали себя в этом же возрасте.
Хотя опытные родственники и рассказывали об обязанностях, которые возлагаются на плечи взрослых соплеменников, лукарио сейчас об этом не задумывался. Он, как и обещал своим младшим товарищам по играм, начал "совершать свои дела": послонялся меж деревьев, затем с помощью видения ауры поперепрыгивал через речки и ручьи, после объел черничные кустарники и ветви шелковицы, далее встретил белоссом, хоппипа и пару скиплумов и похвастался перед ними своей обновкой. Потом полез выше в горы, где уже начинали попадаться заросли цветущего вереска и свободнее гулял ветер. Там, уставший от подъема и "важных дел", шакал-подросток нашёл для себя очень уютную лежанку среди валунов, поросших мхом, и узловатых корней деревьев (что цепляются за скалы) - и разлёгся на солнышке.
И вот он, чуть ли не облизываясь от сладости минувших событий, предался мечтам о том: что его будут учить обещанным атакам, защите, и прочим трюкам - как и обещали, "когда риолу достаточно подрастёт и эволюционирует в лукарио". Он был одним из тех щенков, что быстро усваивали уроки, и помогали старшим; и вот, якобы случайно, до его ушей долетела вчера весть из разговоров опытных соплеменников: как же он вырос, и что он такой способный, и всё гадали, когда же этот риолу превратится в лукарио. Стать лукарио - вот чего хотел юнец всё своё время, и такие разговоры, натолкнув на мысль, что он скоро станет взрослым, очень обрадовали щенка. А когда день вступил в силу и снова вспомнился этот разговор, оно и произошло - крупный риолу стал небольшим лукарио.
Никто не желал портить подростку праздник - но из мира сладких грёз задремавшего виновника торжества вырвал его собственный отец.
- Ты следил за мной? - спросил недовольный шакалёнок (человеческое ухо уловило бы лишь истинный говор данного вида покемонов, а о том, о чём говорят, мы могли бы только догадываться).
- Нет, - мотнул головой старший. - Я вышел лишь недавно.
- Недавно? Как же так? - искренне удивился сын. Он был крепко убеждён в том, что, преобразившись, сможет идти скрытыми тропами, запутывать следы и уйти бесследно туда, где его навряд ли смогут найти. Провал его смутил и даже расстроил.
Отец с высоты опыта прожитых лет ясно прочитал всё это на лице своего отпрыска - и захихикал.
- Ты стал лукарио, но это ещё не значит, что ты знаешь все хитрости и тонкости, что ты вмиг стал взрослым. Твой путь лишь начался, тебе ещё многому предстоит научиться. По волшебству ничего не произойдёт. А вот некоторыми вещами сразу можно овладеть - они нетрудные. Пошли, - ободрительно улыбнувшись, взрослый шакал пригласил за собой, толком ещё не начавшего взрослеть, щенка.
Несмотря на занятия, времени для игр юному лукарио отводили достаточное количество - и тогда он хвастался друзьям тем, чему смог научиться и взахлёб рассказывал о своих новых приключениях (умалчивая о некоторых особо "губительных" неудачах). Столь благодарной аудитории слушателей больше шакалёнку не довелось встретить - риолу сидели, раскрыв рты и, перебивая и переспрашивая по десять раз. Однако, рассказчик нисколько не сердился - ему самому нравилось уточнять, а просьбы рассказать ещё или сыграть в игру, имитирующую "сегодняшний урок" - высшей похвалы и представить было нельзя.
Вскоре подошёл день, когда один из его друзей-риолу тоже стал недопёском. Сначала счастью не было предела - но старший подросток заметил, что младший, безмерно счастливый, решил проделать всё то же, что проделывал первый в день своего взросления.
Поначалу лукарио не придал этому значения - однако, с течением времени, тот юнец начал приходить и хвастаться им всем о своих достижениях на занятиях со взрослыми. Всё то же самое, что вещал и старший - но риолу слушали эти "недоповторения" так же жадно, как рассказы о новинках старшего из двух товарищей. Новизной пахли рассказы обоих - однако, этот, совсем новенький, поведал совсем иную историю: он не боялся говорить о своих неудачах, обращал многое в шутку (а там, где это невозможно было сделать - так жестикулировал и так описывал со всеми звуками, что и сам смеялся, и всех веселил), и вдавался в подробности, предупреждая остальных риолу о нюансах (и те, надо отдать должное, откладывали это у себя в голове). Теперь, после свежайшего рассказа старшего лукарио-подростка, среди риолу слышен был говор: а что же расскажет другой подросток про свой, такой же урок?
Шакалёнок начал постепенно завидовать успеху своего товарища. И, что бы взрослые ни предприняли (даже беседовали с ним совсем молодые, ещё вчерашние подростки) - всё было впустую. Хоть, будучи ещё риолу, тогда лукарио и помыслить не мог, что он будет кому-то завидовать из-за каких-то сказок (он был весьма ответственным и добрым щенком, всегда первый кидался на помощь друзьям и держал ответ за них). Но сейчас, опьянённый переменами и ослеплённый завистью, недопёсок, казалось, позабыл обо всём, что выделяло его среди остальных и что было естественным в его природе. Он стал не так любим соплеменниками, как прежде, и даже в некоторой степени озлобился. Мать его удивлялась: почему он не может понять простых вещей, да и бывают ли столь резкие перемены? Увы, оказалось, бывают. К сожалению.
После этого всё и покатилось. Зависть не отпускала лукарио, да и он не желал с ней проститься - из-за бараньего упрямства. Он стал менее покладистым - и отец побранил его за детское поведение, и попытался убедить в том, что риолу ещё не доросли, а за друга надо радоваться и самому не плошать, все вырастут. Но и это не помогало. Юнец не желал ничего слышать и делать. Ничто не могло его переубедить...
Кроме одного.
Тогда их лесу угрожала опасность - и надо было защитить его. Все возможные покемоны поднялись на оборону, остальные бежали. Что самое страшное - никто не знал, что представляет собой опасность, и откуда она явится. Оставшиеся обитатели гористого леса пребывали в неведении. Как правило, они заранее чуяли, они знали хотя бы примерно: что грозит и откуда. Но в тот раз было по-другому. Тишина нагнеталась, в воздухе висело ощущение чуждого, чего-то гневного и вместе с тем злорадного.
Горы взорвались.
По-другому не скажешь.
Обычно земляные и каменные покемоны предупреждают о подобном - но на сей раз всё иначе: горы не говорили, и даже не намекали - гряды мирно дремали, изредка тревожа кручи и долины несильными землетрясениями. В этот же раз воздействие пришло извне. Лукарио видел покемонов, что помогали людям взрывать стены и вершины, и эти же люди являлись хозяевами первых.
Землетрясение (тем более, сильное) просто так не вызовешь - однако, столь могучие покемоны и средства сделали своё дело. Вместе с гневом гор родились оползни. Против обидчиков были приняты меры. Цель людей была никому не понятна, но свой дом следовало защитить. Некоторые покемоны у людей - огненного типа, поэтому бой не прошёл бесследно для лесов. Мало того, несколько воздушных судов удалсь повредить - и они совершили вынужденную посадку, одно из них взорвалось. Сил водяных, ледяных и земляных покемонов не хватило, чтобы потушить возникшие пожары. А горы продолжали греметь и резонировать. Уже многие попали под камнепады.
Сначала следовало спасаться от падающих деревьев и валунов и крошащейся под лапами и ногами почвы - а теперь от огня, стремительно разливающегося по верхам дерев. Даже сырость не пугала дикий огонь. Возникла необходимость спасать себя и остальных.
Однако, в тот момент, когда лукарио выбежал на относительно безопасный участок, он обнаружил, что ни того, второго лукарио, ни их друзей-риолу нет. Тогда юнец вместе с несколькими взрослыми убежал туда, где обычно они, дети, могли укрыться - то место, о котором старшие могли и не догадываться по-настоящему. Хоть после землетрясения ориентироваться в изменённом ландшафте и было труднее, всё-таки юный шакал нашёл друзей (не без помощи сканирования ауры), в том самом месте, в каком и предполагал. Земля уже давно перестала дрожать, и лишь пожар подступал к заветному укрытию. Но огня и дыма оказалось столько, что в холодных вершинах это всё собралось в тёмные, серо-зелёные, почти чёрные, тучи - и полил тяжёлый, почти что такой же чёрный дождь. Он медленно потушил огонь, но не облегчил дорогу в безопасность: речки и ручьи мгновенно взбухли и почернели, по склонам полились отдельные тёмно-серые потоки, разрыхляющие почву и сносящие всякий мусор в долину. Все и вся под этим ливнем стало грязным и тёмным. Некоторые из и так потрепленных покемонов не выдерживали уже этого натиска горной стихии, другие, изнемогающие от жажды - стали пить: одни из грязных рек, другие - подставляя под капли иссохшие рты, глотки и языки. Каменные (те, что были в состоянии) укрылись, растительные не принимали этот обманчивый дар небес. Некоторые лукарио и риолу, не в силах сдержаться, тоже начинали пить. Старший из подростков когда тоже подставил нос и рот дождю - только тогда один из более выносливых старших заметил, чем они все занимаются, и, испугавшись, надавал всем пьющим подзатыльников и накричал на них. Лишь потом юный лукарио узнал цену не сумевших перебороть жажду и невнимательности старших: из напившихся этой страшной воды выживут лишь единицы.
Весь день лил дождь. В последующие часы из-за невозможности добыть лекарственные травы и коренья и привести лечащих покемонов, в клане мучительно умирали почти все: если не от ран, переломов и ожогов, так от той чёрной воды. Двое погибло ещё при отражении атаки. А сейчас лишь несколько особей стояло на ногах. Таких разрушений в долине ещё не было никогда: во всяком случае, сколько в ней живут покемоны (а обитали они здесь ещё с древних времён).
Оба подростка и трое риолу помогали оставшимся взрослым как могли: они совершали вылазки в чёрную местность, добывая травы, еду и в надежде наткнуться на одного из покемонов, что могут исцелить, или хоть как-то помочь с выздоровлением.
Даже будь это обычный дождь, всё равно так долго он ещё никогда не выпадал: недаром эти горы считают чуть ли не раем из-за отсутствия многих проблем, что возникают в горных районах. Однако, сегодня сейсмическая активность побила все местные (да и, возможно, не местные) рекорды. Сколько раз сталкеры спотыкались и падали. Пить всё ещё нельзя, других источников воды не было (даже покемоны водяного типа находились после боя и эвакуации на грани), а жажда давала о себе знать не хуже саднящих порезов и ушибов. Всё вокруг словно осквернено. Но на листьях хотя бы не столько отравы, сколько во всём другом.
Но это не все напасти, которые принесли с собой ливень и люди - периодически то тут, то там начали сходить сели. И вот на, казалось бы сухой участок, ступила группа щенков. Старший недопёсок вяло хромал замыкающим, казалось бы вроде обычный переход - но он быстро утомил покемона, одышка и неприятное ощущение в животе заставили остановиться и отдышаться. Поэтому лукарио немного отстал. Не успел он и вполовину как следует перевести дух - как до его уха донеслись шорох, последовавшие за ним удивлённые вскрики друзей - и к ним добавился грохот и прочий шум. Уже первых звуков оказалось достаточно, чтобы шакалёнок сорвался с места и поспешил на помощь к открытому участку. Судя по срезам, образовавшим кручу, тронулся приличный слой породы. Никто из молодых не был знаком с селем, иначе они бы не стали так легкомысленно брести после дождя (взрослые и сами на всякий случай не ходили в горы после дождей, и младшим запрещали строго-настрого). К сожалению, никто из четверых детей так и не успел сориентироваться, а лапы увязли в почве и породе - и щенков унесло вниз.
Спасшийся лукарио, отчаянно вскрикнув, бросился искать лаз вниз, чтобы помочь своим друзьям, и попутно звал на помощь. Но путь в долину долгий, и за всё то время, как крупный сель скользил вниз, перекатывая булыжники, случиться с друзьями могло всё что угодно.
А старший недопёсок, за свой спуск от усталости чуть не сорвавшись пару раз, споткнувшись и перекувыркнувшись из-за покалеченных конечностей - шесть, на своём пути обнаружил снесённые стволы и расчищенные дороги - явное доказательство того, что остаться в живых у его измождённых друзей шансы минимальные.
Последние метры до раскиданных камней (в полном отсутствии отпечатков лап, что могло бы свидетельствовать о благополучном преодолении кого-либо очередного бунта стихии) юнец проделал кубарем: к усталости и нехорошему самочувствию прибавилась острая боль, скрутившая его внутренности. Не в силах даже разогнуться, лукарио валялся на земле и корчился от колик. Кожа под вздыбившейся шерстью болела, всё его существо ломало, в глазах потемнело и к горлу то подкатывала тошнота, то отступала: действие той чёрной отравы вступило в полную силу. И теперь его могла ждать лишь мучительная смерть - недопёску было теперь трудно удержать мысль о друзьях и о домашних: всё его внимание сосредоточено на своей физической боли. Мутило так, что он, жадно открыв рот и перевернувшись на колени, начал намеренно совершать судорожные сокращения пресса. Но вызвал он не только рвоту, но и (в какой-то степени невольно) опорожнил кишечник. К острому, противному, кисловато-сладкому смраду содержимого желудка, от которого подкатывал новый приступ рвоты, прибавилась более мягкая вонь жидких, почти как вода, неприятных отходов метаболизма. Вместе для носа несчастного они составляли ещё более отвратительный дуэт, от которого этому несчастному хотелось снова рвать.
Боль постепенно отступила, напоминанием свернувшись тяжёлым клубком где-то в районе желудка. И шакал смог ртом, но дышать. Испачканный в собственных нечистотах, ослабевший лукарио на дрожащих коленях и передних лапах смог отползти от зловонного места. Снова пошёл дождь. Но на сей раз тот, который должен был придти. Юнец лёг на спину и смотрел на низкие светло-серые облака, приоткрыв рот. Вдохи и выдохи давались тяжело, с трудом, с приличными паузами - будто грудь покемона каждый раз набиралась сил для нового движения. Скудно смывали осадки столь разнообразную грязь с тела недопёска. По носу ко рту стекали чистые серебристые капли - и облегчённый, но вконец уставший шакал не обращал внимания на то, что эта вода попутно вбирала в себя всю грязь. Те капли, что падали прямо в рот, он пытался не столько проглотить, сколько просто ощутить на языке - но слой остатков не давал этого сделать. Так что приключенец просто отключился.

Очнулся он (пусть и странно) от желания снова опорожниться, столь естественного - но понял, что ему не хватает сил. Вскочив на лапы, он от слабости свалился с лежанки - но удара особо не ощутил. В тот момент задние лапы и коленки словно бы уменьшили чувствительность. А затем снова восстановили - вот только боли не оказалось и в помине.
Прежде, чем шакал понял, где он и что происходит, он услышал щелчок - и обнаружил открывшийся выход наружу. Туда покемон и устремился, неуклюже (из-за хромоты и не до конца восстановленной ориентации в пространстве) на четвереньках. Ударившись плечом о дверной косяк (но не обратив на это ни малейшего внимания), нырнул в высокую траву и вполне цивильно там устроился, сходив как "по-маленькому", так и "по-большому". На сей раз жёлтый, почти прозрачный, жидкий стул почти не пах. Впрочем, то же касалось и почти бесцветной мочи.
Лишь окончательно ответив на "зов природы", и приведя себя в порядок (и отметив своё общее состояние как не особо чистое), лукарио аккуратно поднялся на задни

@темы: Моя писанина, Для врачей, от врачей и про врачей... и не только :D, О каждом из нас замолвите слово, У,зверюга!, Ужоснах, Фанфикшен