Необходимо осознавать: что мы всегда идём на поводу у самих себя и только. Необходимо также помнить: что каждый ограничен и совершает ошибки.
Чё-т захотелось фик по "Хранителям снов" запилить. Вот мои ассоциации (отклонения от реального есть).
От беты не откажусь.
Солнце, что заходит за холмы.
читать дальше
(Драббл, мини - решайте сами)
Наша жизнь течёт, как лесная река... и всегда текла.
Наш народ издревле был с миром на "ты" (как говорят те немногие белые люди, что приезжают к нам - наши друзья) - но проявляя уважение к нему на свой манер.
Мы всегда поём - особенно в лесу, среди птиц и насекомых. И когда мы идём на охоту, то поём совсем по-другому, нежели тогда, когда идём за мёдом.
Белые друзья рассказывали, что в саваннах масаи, собирая мёд, пользуются помощью птичек-медоуказчиков. А сами белые люди одомашнили пчёл и создали огромное скопище бортей.
Но нам не нужны ни птички, что помогают в огромной саванне нашим гигантским родичам, ни содержать, как это говорилось, "пасеки" - всё нам давал и даёт лес, который мы очень хорошо знаем, с самого детства.
Нам помогают лесные духи найти улья диких пчёл - и мы занимаемся бортничеством.
Всякий мёд, особенно вкусен горький нелетающих "мух".
Мы услаждаем духов и самих себя песнями о том: чем мы занимаемся, как мы живём, и как мы любим лес. Наши женщины играют с водой - создавая удивительную музыку шлепками по поверхности реки, аккомпанируя всё тем же песням.
А когда мы хотим мяса, мы просим духа о нём. И он отвечает: "Танцуйте!"
И тогда наши женщины начинают танцевать - и дух, очарованный танцем, соглашается дать нам мяса. И тогда мы, мужчины, отправляемся на охоту - и возвращаемся с добычей.
Вся наша жизнь в песнях, мы живём с лесом, с рекой, с солнцем... и неважно, что мы заменили свои мочала и набедренные повязки на юбки, шорты и майки - главное, что мы поём.
Однако, как-то с белыми людьми приехал один из наших степных родичей.
Мало того, он оказался шаманом. Там они не так общаются с миром, немного по-другому - поэтому им и нужны шаманы.
Старику понравилось, что и сколько мы поём.
- Да, мы тоже поём, - перевёл нам белый друг его слова, - но делаем это не столь часто, как вы, и совершенно по-другому.
Казалось, чужак наслаждался тем, что мы изливали из своих уст, и словно бы стремился перенять или понять наше единение с лесом. Звуки каждого из нас составляют строй, свой сложный уклад, порядок - знакомый нам с детства.
Но, как оказалось, степного человека помимо этого привело сюда ещё кое-что.
Дождавшись наступления темноты, сидя у костра, гость поведал истинную цель своего визита:
- Наш мир полон духов, но у нас, в основном, шаманы могут запросто общаться с ними, - перевёл белый человек. - Вы же это делаете все. Скоро наступит время, когда нужно ложиться спать. Духи иногда приходят к обычным людям именно во снах. А к шаманам и вам - тем более, почти постоянно. Я прав?
- Да, - ответил тогда наш глава.
- Но всё-таки именно сказка об одном шамане привела меня сюда, - ответил чужак.
- О ком же? - заинтересовался вожак. - У нас шаманов отродясь не было.
- Многие годы назад, задолго до рождения наших прадедов, жил безмолвный юноша, родом из вашего племени.
- Да, я слышал от стариков эту историю, когда был ещё мальчишкой, а они - от своих, и те - от своих, и так далее, - кивнул староста.
Я тоже слышал эту сказку. Каждый её знает. Её обязаны передавать из уст в уста всем последующим поколениям - ведь это имеет отношение именно к нам, это наше наследие.
- Это правда, - перевели слова гостя. - Я убедился в этом сегодня самолично - я чувствовал, что вы несёте с собой. Неудивительно, что даже немой смог пронести ваше учение, вашу жизнь!
После непродолжительной паузы наш бледнокожий друг, что переводил речь чужеземца и нашу, спросил:
- А что это за легенда?
Судя по его взгляду, я понял: он ожидал, что мы начнём её рассказывать - но, так и не дождавшись, всё-таки рискнул спросить.
- Рассказ мой не будет долгим, - ответил глава, согласившись потешить друга историей. - Как я сказал, задолго до рождения наших прадедов, жил в нашем племени юноша. Мы уже тогда пели свои песни, уже тогда стремились порадовать духов и себя. А этот мальчик родился немым.
И он очень грустил - он не знал, как спеть, подобно нам, и как бы украсить наши песни и влиться в них, и заодно в нашу жизнь. Но ему они так нравились, что со временем он нашёл способ петь по-своему: он производил чудесные звуки из всего, что было рядом; и как-то, завидев, как солнце играет на воде, попытался вырезать и рисовать всё, что он чувствовал, видел и представлял, когда мы пели и когда он уставал нам аккомпанировать.
И он смог рассеять тьму в своей душе, и разогнать мрак в наших. Он смог успокоить нас, и сделать наши песни ещё прекрасней...
И однажды он ушёл, желая поведать миру о том, что сотворили наши общие усилия, рассказать о наших песнях. Так мы услышали о племенах, где он побывал - и где он смог укрепить веру людей в будущее, в грядущий день, и сделать так, чтобы духи ещё более охотно помогали... он смог чудесными изображениями и музыкой рассказать людям о том, что они могут ночью и отдохнуть и предаться мечтам, и что смогут отстоять свои поселения и скот от хищников.
Все говорят, ещё с тех самых времён, что он погиб в одном из селений в саванне - как раз, когда в одну из ночей напал прайд львов. Тогда стояла ужасно долгая засуха - и ограда не выдержала под натиском хищников, и огня те не боялись: так были голодны...
Вождь замолк.
- Вот оно как, - ответил белый друг.
Но это была, как я знаю, ещё не вся история.
- Однако духи смилостивились над ним, - прибавил вождь. - И тот юноша стал одним из них. Мы иногда и сейчас видим его.
- Он сам весь светится золотом, - добавил гость шаман (бледнокожему пришлось тут же снова переводить). - Глаза, кожа, волосы, одеяния - всё золотое, точно песок на солнце. Да и сам он похож на солнце, что заходит за холмы.
- Он мастерит и образы и музыку, как при жизни, даже лучше - и посылает их во снах, - закончил староста.
- Сэндмэн/Дрёма, - вдруг сказал белый друг.
Как он рассказал, что этот человек так у них зовётся.
И вправду, делал этот Сэндмэн/Дрёма то же самое, что и наш древний соплеменник. Вот только на севере из сородичей белого друга очень мало шаманов - поэтому большинство людей не видят его, хотя и знают об этом. И взрослые рассказывают о нём детям.
Но немногие из детей живут как наше племя, или как шаманы - поэтому лишь те немногие и видят.
Но некоторые дети и люди, как я услышал, всё же общаются с миром на "ты" (как говорят те редкие белые люди, что приезжают к нам - наши друзья) - но проявляя уважение к нему на свой манер.
Не осознавая, но мечтая, надеясь, смелея, и поющие душой...
Через несколько дней шаман, узнав о наших песнях всё, что только можно, и наслушавшись вдоволь, в сопровождении нашего белого друга отправился домой, в саванну.
Мы проводили их по своему обыкновению - всё теми же песнями. Даже указывая тропу в лесу, мы, мужчины, пели - это часть нашей жизни, часть нас, часть нашего племени в лесах Итури.
От беты не откажусь.
Солнце, что заходит за холмы.
читать дальше
(Драббл, мини - решайте сами)
Сказка сказке рознь - она не обязана быть волшебной выдумкой, зачастую она есть правда, которую источают наши память и уста.
Наша жизнь течёт, как лесная река... и всегда текла.
Наш народ издревле был с миром на "ты" (как говорят те немногие белые люди, что приезжают к нам - наши друзья) - но проявляя уважение к нему на свой манер.
Мы всегда поём - особенно в лесу, среди птиц и насекомых. И когда мы идём на охоту, то поём совсем по-другому, нежели тогда, когда идём за мёдом.
Белые друзья рассказывали, что в саваннах масаи, собирая мёд, пользуются помощью птичек-медоуказчиков. А сами белые люди одомашнили пчёл и создали огромное скопище бортей.
Но нам не нужны ни птички, что помогают в огромной саванне нашим гигантским родичам, ни содержать, как это говорилось, "пасеки" - всё нам давал и даёт лес, который мы очень хорошо знаем, с самого детства.
Нам помогают лесные духи найти улья диких пчёл - и мы занимаемся бортничеством.
Всякий мёд, особенно вкусен горький нелетающих "мух".
Мы услаждаем духов и самих себя песнями о том: чем мы занимаемся, как мы живём, и как мы любим лес. Наши женщины играют с водой - создавая удивительную музыку шлепками по поверхности реки, аккомпанируя всё тем же песням.
А когда мы хотим мяса, мы просим духа о нём. И он отвечает: "Танцуйте!"
И тогда наши женщины начинают танцевать - и дух, очарованный танцем, соглашается дать нам мяса. И тогда мы, мужчины, отправляемся на охоту - и возвращаемся с добычей.
Вся наша жизнь в песнях, мы живём с лесом, с рекой, с солнцем... и неважно, что мы заменили свои мочала и набедренные повязки на юбки, шорты и майки - главное, что мы поём.
Однако, как-то с белыми людьми приехал один из наших степных родичей.
Мало того, он оказался шаманом. Там они не так общаются с миром, немного по-другому - поэтому им и нужны шаманы.
Старику понравилось, что и сколько мы поём.
- Да, мы тоже поём, - перевёл нам белый друг его слова, - но делаем это не столь часто, как вы, и совершенно по-другому.
Казалось, чужак наслаждался тем, что мы изливали из своих уст, и словно бы стремился перенять или понять наше единение с лесом. Звуки каждого из нас составляют строй, свой сложный уклад, порядок - знакомый нам с детства.
Но, как оказалось, степного человека помимо этого привело сюда ещё кое-что.
Дождавшись наступления темноты, сидя у костра, гость поведал истинную цель своего визита:
- Наш мир полон духов, но у нас, в основном, шаманы могут запросто общаться с ними, - перевёл белый человек. - Вы же это делаете все. Скоро наступит время, когда нужно ложиться спать. Духи иногда приходят к обычным людям именно во снах. А к шаманам и вам - тем более, почти постоянно. Я прав?
- Да, - ответил тогда наш глава.
- Но всё-таки именно сказка об одном шамане привела меня сюда, - ответил чужак.
- О ком же? - заинтересовался вожак. - У нас шаманов отродясь не было.
- Многие годы назад, задолго до рождения наших прадедов, жил безмолвный юноша, родом из вашего племени.
- Да, я слышал от стариков эту историю, когда был ещё мальчишкой, а они - от своих, и те - от своих, и так далее, - кивнул староста.
Я тоже слышал эту сказку. Каждый её знает. Её обязаны передавать из уст в уста всем последующим поколениям - ведь это имеет отношение именно к нам, это наше наследие.
- Это правда, - перевели слова гостя. - Я убедился в этом сегодня самолично - я чувствовал, что вы несёте с собой. Неудивительно, что даже немой смог пронести ваше учение, вашу жизнь!
После непродолжительной паузы наш бледнокожий друг, что переводил речь чужеземца и нашу, спросил:
- А что это за легенда?
Судя по его взгляду, я понял: он ожидал, что мы начнём её рассказывать - но, так и не дождавшись, всё-таки рискнул спросить.
- Рассказ мой не будет долгим, - ответил глава, согласившись потешить друга историей. - Как я сказал, задолго до рождения наших прадедов, жил в нашем племени юноша. Мы уже тогда пели свои песни, уже тогда стремились порадовать духов и себя. А этот мальчик родился немым.
И он очень грустил - он не знал, как спеть, подобно нам, и как бы украсить наши песни и влиться в них, и заодно в нашу жизнь. Но ему они так нравились, что со временем он нашёл способ петь по-своему: он производил чудесные звуки из всего, что было рядом; и как-то, завидев, как солнце играет на воде, попытался вырезать и рисовать всё, что он чувствовал, видел и представлял, когда мы пели и когда он уставал нам аккомпанировать.
И он смог рассеять тьму в своей душе, и разогнать мрак в наших. Он смог успокоить нас, и сделать наши песни ещё прекрасней...
И однажды он ушёл, желая поведать миру о том, что сотворили наши общие усилия, рассказать о наших песнях. Так мы услышали о племенах, где он побывал - и где он смог укрепить веру людей в будущее, в грядущий день, и сделать так, чтобы духи ещё более охотно помогали... он смог чудесными изображениями и музыкой рассказать людям о том, что они могут ночью и отдохнуть и предаться мечтам, и что смогут отстоять свои поселения и скот от хищников.
Все говорят, ещё с тех самых времён, что он погиб в одном из селений в саванне - как раз, когда в одну из ночей напал прайд львов. Тогда стояла ужасно долгая засуха - и ограда не выдержала под натиском хищников, и огня те не боялись: так были голодны...
Вождь замолк.
- Вот оно как, - ответил белый друг.
Но это была, как я знаю, ещё не вся история.
- Однако духи смилостивились над ним, - прибавил вождь. - И тот юноша стал одним из них. Мы иногда и сейчас видим его.
- Он сам весь светится золотом, - добавил гость шаман (бледнокожему пришлось тут же снова переводить). - Глаза, кожа, волосы, одеяния - всё золотое, точно песок на солнце. Да и сам он похож на солнце, что заходит за холмы.
- Он мастерит и образы и музыку, как при жизни, даже лучше - и посылает их во снах, - закончил староста.
- Сэндмэн/Дрёма, - вдруг сказал белый друг.
Как он рассказал, что этот человек так у них зовётся.
И вправду, делал этот Сэндмэн/Дрёма то же самое, что и наш древний соплеменник. Вот только на севере из сородичей белого друга очень мало шаманов - поэтому большинство людей не видят его, хотя и знают об этом. И взрослые рассказывают о нём детям.
Но немногие из детей живут как наше племя, или как шаманы - поэтому лишь те немногие и видят.
Но некоторые дети и люди, как я услышал, всё же общаются с миром на "ты" (как говорят те редкие белые люди, что приезжают к нам - наши друзья) - но проявляя уважение к нему на свой манер.
Не осознавая, но мечтая, надеясь, смелея, и поющие душой...
Через несколько дней шаман, узнав о наших песнях всё, что только можно, и наслушавшись вдоволь, в сопровождении нашего белого друга отправился домой, в саванну.
Мы проводили их по своему обыкновению - всё теми же песнями. Даже указывая тропу в лесу, мы, мужчины, пели - это часть нашей жизни, часть нас, часть нашего племени в лесах Итури.
@темы: Моя писанина, О каждом из нас замолвите слово, "По моему НЕ скромному мнению", Фанфикшен